"Верю в любовь" - читать интересную книгу автора (Бэлоу Мэри)

Глава 7

Очень редко, но бывает так, что судьба дарит мгновение, а иногда и целый день неподдельного, неожиданного наслаждения, и Нора давно усвоила, что подобные дары нужно хватать обеими руками и пользоваться вовсю, иначе они будут навеки потеряны.

И вот сегодня выдался именно такой день, хоть и начавшийся неудачей и едва не закончившийся настоящей бедой. Она так не хотела застрять в Уимбери и, уж конечно, не думала, что встретит здесь Ричарда! Но все это случилось, и она испытала настоящую радость оттого, что побывала на празднике и танцевала вокруг майского дерева. А сегодня ей представилась соблазнительная иллюзия возвращения в тот мир, в котором она выросла. Подумать только, она ужинает с баронетом, его женой и другими благородным гостями и скоро выйдет на террасу полюбоваться великолепным финалом праздника!

Поэтому Нора отбросила всякую осторожность и веселилась, как могла. Завтра она постарается примириться с неизбежными эмоциональными последствиями своей беспечности.

Все сидевшие за столом смеялись над нелепыми синими бусами и браслетами и историей, которую рассказала Нора. Объяснила, что Ричард купил ей все это на ярмарке, и поэтому она предпочла надеть именно их, а не подлинные украшения. Нора старалась выбирать слова так, чтобы они не звучали откровенной ложью, и при этом улыбалась сидевшему напротив Ричарду.

Собственно говоря, она и не лгала. Будь у нее шкатулка, набитая драгоценностями, все равно она надела бы сегодня именно эти бусы, как часть магии прекрасного дня.

– Это подарок на нашу десятую годовщину, – добавил Ричард. – Торговка заверила меня, что это бесценные жемчужины, в чем я ни на секунду не усомнился. – Глаза его так и лучились весельем.

Собравшиеся гости снова расхохотались. Они действительно поженились в мае. Почти десять лет назад. О, Ричард!

– Как очаровательно и романтично! – воскликнула леди Банкрофт. – И какая женщина не хранила бы такой подарок вечно, невзирая на правдивость торговки?

– Я запомню это, дорогая Аделина. Кажется, твой день рождения – в следующем месяце? – осведомился сэр Уинстон под общий смех.

Нора потрогала бусы, не обращая внимания на слугу, унесшего ее тарелку. И неожиданно поняла, что ее истолкование событий десятилетней давности было, мягко говоря, неверным.

Отец и брат так отделали беднягу Ричарда, что он не смог отстоять свою жену, не говоря уже о том, чтобы поехать следом. Он не покинул ее! И все же именно это было главной причиной ее терзаний. А ведь на деле все было наоборот! Вместо того чтобы упираться и отказываться уехать без мужа, как следовало бы поступить любящей жене, она покорно вернулась к своему прежнему «я» и безропотно подчинилась отцу.

Ей было восемнадцать: достаточно взрослая, чтобы взбунтоваться, сбежать с любимым человеком и выйти за него. Но, как видно, недостаточно взрослая, чтобы отвечать за свои поступки и самой справляться с ситуацией, в которую попала.

И все эти годы она винила Ричарда.

Но почему он не пришел за ней потом, когда оправился? И еще позже, когда разбогател?

После ужина Банкрофты повели всех в гостиную, а оттуда – на террасу, где уже толпились люди. Норе казалось, что здесь собралась вся деревня, включая детей, которые как ни в чем не бывало бегали и играли. Возбужденные вопли смешивались с оживленными голосами взрослых. Терраса выходила на цветники, за которыми расстилались газоны. На большой лужайке посреди цветников устроили деревянную площадку для танцев. Рядом сидели те же скрипачи и волынщики, которые играли сегодня на площади. Они уже настраивали инструменты.

– Мы всегда надеемся, что в этот день погода будет хорошей, – объяснила леди Банкрофт, взяв Нору под руку. – Если приходится переносить танцы в бальный зал – это уже совсем не то!

На террасе и вдоль дорожек цветников зажгли фонарики. Небо оставалось ясным. Миллионы звезд и желтая луна сияли над головой. Воздух был хоть и прохладным, но не холодным.

– День был чудесным, – вздохнула Нора. – Конечно, никому не хочется застрять в пути, но я почти рада, что так вышло.

– Я тоже рада, – согласилась леди Банкрофт. – Какое удовольствие познакомиться с вами и лордом Борном и провести вечер в вашем обществе! Куда вы едете?

Нора не имела ни малейшего понятия, куда направляется Ричард. Собственно говоря, она вообще ничего о нем не знала. И знать не хотела!

– В Лондон, – ответила она.

– Хотите провести там остаток сезона? – допытывалась леди Банкрофт. – Мы тоже. Уезжаем на следующей неделе. О, мы должны там встретиться и поужинать вместе. Поедем в театр или Воксхолл-Гарденз, одно из моих самых любимых в мире мест. И обязательно пробежимся по магазинам!

Итак, на следующей неделе Банкрофты обнаружат, как нагло их провели! Они не найдут ее в Лондоне. Скорее всего и Ричарда тоже. Но узнают, что он не женат!

– Какая прекрасная мысль! – воскликнула Нора.

– Мы должны начать танцы, Аделина, – объявил сэр Уинстон, подходя к ним вместе с Ричардом, – иначе остальные потеряют терпение. Леди Борн, окажите мне честь пройтись с вами в танце!

– С удовольствием, – кивнула она, кладя руку на его рукав и спускаясь со ступенек террасы.

Сзади шел Ричард под руку с леди Банкрофт.

Музыканты заиграли быстрый веселый сельский танец, за которыми последовали еще два точно таких же. Их Нора танцевала с другими джентльменами, присутствовавшими на ужине. К тому времени как закончился третий, она уже задыхалась и поэтому решила прогуляться в цветнике. В конце тропинки стоял маленький восьмиугольный летний домик – идеальное местечко для отдыха. Если только его уже не заняли.

Как ни странно, но в домике никого не оказалось. Она вошла и уселась на скамью, идущую вдоль стены. Отсюда, глядя в окна, можно было любоваться газонами и лесом, расстилавшимся вдоль самого горизонта. На траве водили хоровод дети, распевая веселую песню.

Она вдруг подумала, насколько иной была бы жизнь, не потеряй отец все свое состояние. Не будь он так привержен игре. Но какой смысл мучиться этими мыслями? Прошлого не изменишь. Значит, не стоит вспоминать…

Нора закрыла глаза и откинулась назад, касаясь затылком холодного стекла.

Ей бы следовало отдохнуть сегодня днем, пока была такая возможность. Однако пришлось гладить вечернее платье, помявшееся в саквояже. Да и рубашка, и шейный платок Ричарда были в ужасном состоянии. Кроме того, туфли, хоть и чистые, все же потеряли блеск. И еще одно: она не смогла убедить себя лечь на постель, хотя Ричарда не было в комнате. А на полу не оказалось даже небольшого коврика. Придется сегодня ночью лечь на голые доски.

Услышав шаги, она открыла глаза и повернула голову.

– Я принес тебе фруктовой настойки, – сообщил Ричард. – Помню, ты не любила лимонад.

Он помнит такую мелочь?

– Спасибо.

Нора взяла у него бокал и сделала глоток, хотя ненавидела фруктовую настойку еще больше, чем лимонад.

Пока она вертела в руках бокал, Ричард уселся рядом.

– Ричард, я сказала леди Банкрофт, что мы едем в Лондон. Она хочет, чтобы мы там встретились и поехали вместе в театр или на прогулку. Неприятно будет, когда она узнает, что у тебя нет жены. Мне очень жаль.

– Она узнает, что я женат, – неожиданно ответил он.

– Что?! – ахнула Нора.

– В свете всем известно, что я женат, – повторил он.

– Вот как? – пробормотала Нора, чувствуя, как только что съеденный ужин вот-вот взбунтуется. Значит, раньше он ей солгал?!

– У моей жены репутация настоящей отшельницы, которая весь год предпочитает жить в Дартвуд-Клоузе, в Девоншире, куда я никогда не приглашаю гостей, – пояснил Ричард, глядя на нее в упор. – Полагаю, наши отношения вот уже почти десять лет служат предметом всеобщего любопытства и сплетен.

– И такая женщина существует? – нахмурилась Нора.

– Дартвудская отшельница? – Ричард поднял брови. – Конечно, ее нет. Поднимется настоящий ажиотаж, когда все услышат о том, как леди Банкрофт познакомилась с моей неуловимой женой-затворницей.

Нора закрыла глаза и медленно вдохнула. Он намеренно дал понять свету, что женат, хотя сам не был в этом уверен.

Были ли они женаты? Законен ли их брак?

– Как ты жил все это время? – спросила она, прерывая молчание.

– Лучше, чем если бы пришлось зарабатывать себе на пропитание работой секретаря. Особенно когда у тебя есть жена и дети.

Она считала, что отсутствие денег и положение не играют роли. Главное – любовь. Как ни сомневался в свое время Ричард, она убедила его, что никогда не пожалеет о том, что он беден. И действительно не пожалела бы? Как сложилась бы их жизнь, будь ее отец по-прежнему богат? Оставайся Ричард секретарем? Невозможно сказать наверняка. Однако она потеряла все и не имела даже такого утешения, как любовь. А вот он считал, что с ней его жизнь была бы куда несчастнее.

– Насколько лучше? – уточнила она.

– У меня есть деньги и свобода. И теперь я работаю на себя и ради тех, кто от меня зависит, а не на чужого человека!

Деньги и свобода.

– Но если ты захочешь жениться, придется избавиться от своей затворницы-жены.

– Осмелюсь сказать, что она крайне болезненное создание и, вне всякого сомнения, сойдет в могилу, как только мне это понадобится.

– Ты забываешь, что Банкрофты ее видели, – возразила Нора. – Разве я кажусь болезненной?

Ричард тихо рассмеялся, но ничего не ответил. Нора по-прежнему не открывала глаз.

– Ты был счастлив, Ричард? И сейчас счастлив? – допытывалась она.

– Почему бы мне не быть счастливым? – усмехнулся Ричард. – У меня есть все, что я мог бы пожелать.

– Включая странноватую жену, которая никоим образом не мешает твоей свободе, – добавила она.

– Совершенно верно, – согласился он.

Дети неожиданно завизжали и попадали на траву.

Сюда с цветников и террасы доносились веселый смех и крики. Играла задорная музыка. Но летний домик казался оазисом спокойствия, хотя стены пропускали каждый звук.

– А ты? – в свою очередь, поинтересовался он. – Как жила ты?

Нора тихо рассмеялась.

– Мне вовсе не по вкусу быть гувернанткой, горничной или служить в шляпной лавке, – призналась она, – хотя после смерти папы я некоторое время там поработала. В моих пальцах было больше дырок, чем в подушечках для иголок. Я была просто счастлива, когда женитьба Джереми дала мне возможность уволиться и уехать из Лондона. С тех пор я служу компаньонкой.

– Все у одной дамы?

– Нет. – Она принялась загибать пальцы. – Всего их было восемь, не считая леди Рашфорд, которая уволила меня через два дня, потому что лорд Рашфорд, ее сын, имел глупость сказать, что мои волосы похитили с летнего неба все солнечные лучи. Остается надеяться, что ему никогда не придется зарабатывать на жизнь поэзией. Да, и не считая миссис Аркенрайт, умершую за час до того, как я появилась у нее в доме, проехав половину Англии, чтобы добраться до места.

– А твоя последняя хозяйка?

– Миссис Уизерспун? Я терпела ее нытье, попреки и жадность целых полгода, но два дня назад она обвинила меня в том, что я отравила ее мерзкого пуделя – его, видишь ли, вырвало на пол в ее будуаре, и вместо того, чтобы, как обычно, оправдываться и предложить вытереть пол, я сказала правду: что собаку стошнило из-за огромного количества конфет, которые она ей скормила, и что сама она вечно болеет, потому что ест чересчур много сладкого. Она угрожала потащить меня к мировому судье и обвинить в неповиновении, или попытке убийства, или еще в какой-то подобной гнусности. Боюсь, это и стало концом моей службы. Конечно, не стоило высказываться так прямо, это было глупо с моей стороны, однако я наслаждалась каждым словом своей тирады. В результате я прибыла в Уимсбери сегодня утром, со всеми своими вещами, но совершенно без денег. Она отказалась мне платить.

– Трудно винить ее за это, – заметил Ричард.

Нора резко повернула голову и даже в полутьме увидела, что он ухмыляется. Она громко рассмеялась:

– Это действительно было забавно. Вот только она не платила мне ни пенни. Все шесть месяцев. Всегда находила причины не отдать мне жалованья. Я терпела все это унылое, нудное существование и осталась ни с чем. Теперь придется начинать все снова.

Нора закрыла глаза. Оба замолчали. И молчание это, похоже, становилось все мрачнее. Наверное, он больше не улыбается. Да и ей не хотелось смеяться. Неужели он так же одинок, как она сама?!

– Думаю, – выговорил наконец Ричард, – нам лучше пойти и еще потанцевать. Мы достаточно долго отсутствовали. Я искал тебя, желая сказать, что скоро заиграют вальс. Просто стыд, если мы его пропустим! Ты когда-нибудь танцевала вальс?

Она выучилась этому танцу давным-давно. Когда еще брала уроки у преподавателя. Но никогда не танцевала на настоящем балу. Потому что никогда не бывала на настоящем балу. Так и не дождалась своего лондонского сезона…

– Только с учителем, – вздохнула Нора. – Но это было целую вечность назад, в далеком прошлом.

– Пойдем убедимся, что ты ничего не забыла, – объявил Ричард, взяв ее за руку. – Если же забыла, я тебя научу.

Он сжал ее руку. Его ладонь была большой, теплой и сильной.

Ричард повел ее по тропинке между цветочными клумбами.

И в эти минуту Нора ощущала сладостно-горькое счастье. Именно такое выпало на ее долю в этот необыкновенный день. Почему же ей так хотелось плакать?!