"Филиппа Грегори. Вайдекр " - читать интересную книгу автора

спросят, что такое "шорт горн" <Шорт горн - поголовье молодого скота.>, то
он ответит, что это музыкальный инструмент. Он не бывает здесь месяцами. Он
даже не видел нашего нового парка. А ведь это была моя идея, и ты посадил
деревья именно там, где захотела я. И назвал меня еще маленьким прирожденным
лесничим, и пообещал мне, что, когда я вырасту, мне сделают стул из одного
из этих деревьев. Гарри просто не может быть здесь хозяином, ведь он всегда
отсутствует.
Я все еще не понимала. Я все еще была очень глупенькой. Хоть я
достаточно часто видела, как старшие сыновья наследуют ферму, в то время как
младшие работают на ней, как обычные поденные рабочие, или идут служить
солдатам, чтобы заработать денег на свадьбу, а терпеливые подружки ждут их.
Я никогда не задумывалась над этим.
Я не могла и вообразить, что правило, когда старшие сыновья наследуют
все, применимо и ко мне. Мне казалось, что этот суровый, несправедливый
закон является такой же неотъемлемой чертой жизни бедных, как ранняя смерть,
плохое здоровье, голод зимой. Эти вещи никогда не касались нас.
Странно, но я ни разу не думала о Гарри как о сыне и наследнике, так же
как я никогда не думала о маме как о Хозяйке Вайдекра. В моей жизни они были
только фоном для славы сквайра и моей. Поэтому слова отца ничуть не
встревожили меня, они просто прошли мимо.
Мне еще предстояло многое узнать. Я никогда не слышала о "майорате", -
законе, по которому крупные поместья всегда переходят к наследнику мужского
пола, даже если сотня сестер росли бы с ним, обожая эту землю. Как любой
ребенок, я все еще концентрировала свое внимание на том, что казалось мне
интересным и забавляло меня, а размышления о следующем Хозяине Вайдекра были
также далеки от меня, как арфы в небесах.
Пока я старалась побыстрее выбросить неприятные мысли из головы, папа
придержал лошадь, чтобы поболтать с одним из наших арендаторов,
подстригавших свою изгородь.
- Доброе утро, Жиль, - поздоровалась с ним я, небрежным кивком головы
подражая великолепной снисходительности отца.
- Доброе утро, мисс, - Жиль с поклоном коснулся изуродованной артритом
рукой полей шляпы. Он был несколькими годами младше отца, но под бременем
бедности состарился раньше срока. Вечная работа на сырых полях, промерзших
дорогах и во влажных дренажных канавах скрутила артритом его суставы, и
теперь бесчисленные тряпки обматывали его тощие ноги. Его коричневая рука с
навсегда въевшейся грязью (это была наша грязь!) казалась узловатой и
скрюченной, как ствол гнилого дерева.
- Мисс становится важной маленькой леди, - сказал он моему отцу. -
Грустно, небось, думать, что она скоро покинет вас.
Я непонимающе уставилась на старика, пока отец рукояткой своего хлыста
невозмутимо заправлял веточку, выбившуюся из изгороди.
- Ну, что ж, - медленно сказал он, - таков вечный порядок. Мужчина
должен управлять землей, а девушкам следует выходить замуж. - Он помолчал. -
Наш молодой хозяин вернется домой, когда закончит со своими книжками.
Времени у него впереди достаточно. Ему нужно многое знать, чтобы правильно
управляться с хозяйством. А для девушки достаточно и того, чему научит ее
мать.
Я слушала молча. Даже моя лошадь замерла, а рабочие кобылы опустили
головы, словно слушая, как мой отец разрушает безмятежный мир моего детства