"Роберт Грейвз. Царь Иисус" - читать интересную книгу автора

золотистых волос и оказалась в беседке из лавровых веток, где горели свечи
на золотом подсвечнике. Там было серебряное гнездышко и в нем золотые
ласточки. Я лежала на кушетке и горячо молилась, а потом ко мне снизошел
ангел Господень. Он назвал меня по имени и сказал, что моя молитва услышана.
Дал мне сладкого вина и положил на язык семена лотоса, чтоб я их проглотила,
а потом вихрь подхватил мою душу и унес на третье небо.
Ой, госпожа, вот это сон так сон! Наверно, он сулит тебе удачу!
Они возблагодарили Бога, и Анна сказала: Я запрещаю тебе об этом
рассказывать.
- Не бойся, я не болтлива.
- Ты была мне доброй и преданной служанкой, Юдифь, и я щедро отплачу
тебе за это. Куплю тебе три локтя хорошей материи и новый плащ, прежде чем
мы вернемся в Кохбу.
- Спасибо, госпожа, но я уже за все вознаграждена.
- Ты очень скромна, и я куплю тебе шесть локтей материи и пару сандалий
к плащу.
Тем не менее Юдифь говорила правду. Она уже отнесла главной наставнице
Храмовых девственниц Анне царскую повязку и парик.
- Вот священные предметы, которые ты доверила мне! Похвали же меня,
если ты мной довольна, и скажи, что я все сделала правильно.
- За то, что ты сделала, дочь моя, - ответила ей Анны, - я сегодня же
отдам твоей матери двадцать золотых монет, чтоб она купила тебе достойного
мужа. Но если ты хотя бы заикнешься о том, что было, ты умрешь жилкой
смертью и вся твоя семья умрет вместе с тобой.
- Я не болтлива.
Ни кончился праздник кущей. Как-то утром Анна шепнула Иоакиму на ухо:
Муж мой, мне кажется, чрево мое не бесплодно.
Он недоверчиво посмотрел на нее и помолчал немного.
- Скажи мне, - попросил он, - когда будешь знать точно. "Мне кажется"
еще ничего не значит.
Минул месяц, когда он возвращался из Иерихона и Анна вышла его
встретить!..
Муж мой, сказала она, - я знаю, что ношу ребенка.
Она бросилась ему на шею и заплакала от радости.
Иоаким удивился и все же не очень удивился. Он призвал к себе
управляющего и приказал отобрать двенадцать чистых овец и десять телят, и
еще двадцать козлят в придачу для жертвоприношения, потом повез их в
Иерусалим и отдал в Храм для благодарственной жертвы, однако никому не
сказал ни слова о том, что случилось.
В душе он сомневался даже тогда, когда подходил к лестнице, что вела во
Двор Священников, хотя, как полагается по обычаю, взбежал по ней с живостью,
словно брал приступом город. Он подумал: "Если Господь внял моим молитвам,
мне об этом скажет золотая пластинка на голове первосвященника".
В день новолуния жертвоприношения совершал сам первосвященник. Иоаким
подошел к алтарю и испросил разрешения принести дары, а сам впился главами в
пластинку, ожидая, что она затуманится от дыма, но она сверкала огнем, и у
него не осталось никаких сомнений: "Теперь я знаю, что Господь простил мне
мои грехи. Он услышал мои молитвы и молитвы моей жены Анны".
Первосвященник разрешил принести жертвы, назвал его по имени и спросил,
живет ли он в Мире и Покое.