"Роберт Грейвз. Царь Иисус" - читать интересную книгу автора

- Что ты об этом скажешь? - спросил его Анти-патр.
- Скажу, что халевиты - это кениты из Едома, а кенизиты - ветвь дома
кенитов, которая в самом начале владела Хевроном, а потом, изгнанная оттуда
племенем рослых северян, нашла убежище у мидиа-нитов, на границе Синайской
пустыни. Они тоже поклонялись богине Мириам, известной еще как Раав, Богиня
Моря. Ее знак - алое платье. Когда же из Египта пришли сыны Израилевы,
ведомые Моисеем, халевиты, вступили с ними в союз и потом вместе с ними
покорили Ханаан, а мидианиты не пошли в поход, и союз с ними был расторгнут.
Произведя необходимую разведку, халевиты вновь завоевали Хеврон и вновь
взяли в жены служительниц святыни Авраамовой, которую великаны разорили во
время поспешного бегства. Постепенно они расширили границы своего влияния на
несколько миль к северу до Ефрафы, что недалеко от Вифлеема. Вряд ли ты
будешь оспаривать мою правоту. - Но на этом Симон не остановился. - Халевиты
из Ефрафы позднее были поглощены своими союзниками вениамитами, халевиты из
Хеврона - иудеями, а через пару столетий Хеврон был присоединен к Иудейскому
царству Давидом Халевитом, который вел свой род от Хура. Родословную
подправили так, чтобы Халев стал потомком Иуды, а благодаря позднейшим
вставкам Кеназ, давший свое имя кенезитам, стал зачем-то считаться сыном
Халева. Однако халевиты все еще упорно числят себя кенезитами, то есть
детьми Едома. Неприязненное отношение иудеев к истории этого рода выражено
историографом в именах детей Халева от Азувы Иериоф: Выскочка, Падение и
Разрушение. Ясно, что они противостояли всем попыткам вынудить у них
согласие на изменения в Иудейской Вере, а так как они жили в шатрах, то
сумели ускользнуть от вавилонян, сбежав в Едом, откуда вскоре возвратились в
сопровождении вооруженных едомитян. Более того, мужчины одного из их кланов,
салманиты, отправились дальше - освобождать Ефрафу. Вождь салманитов взял в
жены священнос-лужительницу из Вифлеема, и ты, царевич, ведешь свой род от
старшей ветви дома этого вождя.
Антипатр взял еще горсть миндаля и принялся раскладывать его в виде
пятиконечных звезд.
- Я не могу опровергнуть твои слова, - медленно, как бы с трудом,
проговорил он. - Но мне неприятно думать, будто в Святое Писание были
внесены поправки.
- Разве не лучше поверить в это, чем покориться исторической
несправедливости? Ладно. Я все рассказал царю и доказал каждое слово
разысканиями в Ас-калоне, Доре, Хевроне, Вифлееме и генеалогическими
документами, предоставленными мне книжниками из Вавилона, Петры и Дамаска,
однако мне не удается убедить в своей правоте фарисеев. Слишком они
настроены против Ирода. Есть еще один очень важный исторический момент, о
котором я ни разу не говорил с твоим отцом, но, может, соберусь...
- Ты хочешь сказать, что расскажешь мне?
- Только если ты сохранишь наш разговор в тайне. Ни одна душа не должна
ничего знать, пока твой отец жив.
- Ты разжигаешь мое любопытство. Но почему ты хочешь рассказать мне то,
что скрываешь от отца?
- Потому что твой отец, кажется, совершенно удовлетворен своим правом
на царство, а если он узнает то, что ведомо мне, он может забеспокоиться и
совершить что-нибудь очень опасное.
- Тогда надо ли мне слушать тебя? Или я меньше способен погубить себя,
чем он?