"Юрий Греков. Дротик Одиссея " - читать интересную книгу автора

распределению, по городу пополз панический слушок: доктор Гриценко
собирается уезжать! Неизвестно как возникший (Сережка и не помышлял об
отъезде), слух оброс деталями и подтверждениями, среди которых самой весомой
причиной предполагаемого докторского бегства было отсутствие приличной
квартиры. И тут вспыхнул бунт, который начали мамы, отчего он и получил
название "мамский". К мамам присоединились тетушки и бабушки. Депутации и
делегации оккупировали приемную председателя. Начальник почты стал
опасаться, что придется выделить еще одну почтальонскую единицу - поток
писем с припиской "председателю лично" грозил выйти из берегов. В общем,
"мамский бунт" хоть и не приобрел размеров Медного, зато окончился полным
успехом бунтовщиков, вернее бунтовщиц. После недельной осады, к которой
присоединились председательская супруга и, главное, его теща, председатель
сдался и клятвенно обещал очередной депутации, что, как только будет сдан
новый пятиэтажный дом, он лично вручит доктору Гриценко ордер...
Сережка открыл сразу, как только я нажал кнопку. Вид у него был
действительно встрепанный, "не в себе", как заметила Настя.
- Случилось что-нибудь?
- Садись, - сказал Сережка и в упор спросил: - Ты фантастикой
балуешься? Так вот... Садись, садись, я тебе сейчас такое расскажу,
закачаешься...
Сегодня после утреннего приема Сережка забежал за чем-то домой, за
чем - не помню. И минуты через две в комнату вдруг волной хлынула страшная
духота, стало трудно дышать, Сережка почувствовал, что сознание туманится.
"Как будто кто-то хлороформу напустил", - пояснил он.
Чувствуя, как подгибаются ноги. Сережка кинулся к балконной двери,
рванул и выскочил на балкон. Едва он успел хватануть воздуху полной грудью,
как вдруг что-то оглушительно треснуло, - ив следующий миг он инстинктивно
отшатнулся, не веря глазам. Да и как поверить? Во все стороны до самого
горизонта катили, пенясь белыми барашками и гребешками, зеленые валы. Волны
медленно колотились о стену дома, расшибались под балконом, водяной пылью
обдавало лицо. Сережка зажмурился, задержал дыхание, по-детски взмолился про
себя: пропади, пропади!- а когда открыл глаза, прямо перед собой в полусотне
метров увидел большой крутобокий, с высоким носом корабль. Секунду назад его
не было! А еще через секунду он уже совсем ясно видел, как мерно вздымаются
по бокам корабля длинные черные весла, радужно вспенивая воду.
"Трирема? Галера? Схожу с ума!" - с пугающей уверенностью подумал
Сережка. Галера нырнула под волну, взлетела; еще несколько секунд - и она
врежется прямо в балкон. На высоком носу, рядом с потемневшей от воды
женской статуей, вырос полуголый человек в блестящем гривастом шлеме, тяжело
опершись на короткое копье. Зрение странно обострилось - глаз схватывал
одновременно и бесконечные волны, и капли, слетавшие с весел, и пятна соли
на плечах статуи, и четкий профиль под высоким шлемом. И тут стоявший на
носу повернул голову, и Сережка понял, что тот тоже видит его. Внезапно лицо
воина исказилось яростью, он что-то хрипло выкрикнул и резким, почти
неуловимым движением метнул копье. Раздался оглушительный треск, заломило в
ушах. На мгновение ослепило странной темнотой. И снова - солнце. Сережка
обессилено прислонился к стенке: звонко горланя и размахивая деревянными
саблями, соседские мальчишки штурмовали груду строительного мусора. Из-за
угла вывернулся мотоцикл: приехал домой пообедать дядя Петя из третьей
квартиры. Все было, как всегда. Только в воздухе чувствовалась какая-то