"И.Грекова. В вагоне (Авт.сб. "На испытаниях")" - читать интересную книгу автора

туалет освободился. Теперь я вам уступлю очередь. Видите, какой я
воспитанный.
В двери, выходящей в тамбур, появился какой-то с утра нагрузившийся
толстяк. Он явно не знал, где у него какая нога. Когда он перебрался через
порог, Донат повторил:
- Идите.
- Я ненадолго. Я тебя подожду. Мы с тобой еще поговорим, ладно?
Он молча кивнул.


Когда я вышла в коридор, мальчика не было видно. В купе его тоже не
было. Отец сидел в шляпе и подтачивал ногти длинной пилочкой. За окном
бежали уже близкие московские пригороды. Поварово... Радищево...
Алабушево... Крюково... Надписи еле можно было прочесть в быстром
мелькании столбов и оград. Мы оба молчали - и я, и человек в шляпе. В его
молчании было что-то каменно-тяжелое. Уж не подглядел ли он, как я
разговаривала с его сыном? Лицо его под полями шляпы было благообразно,
по-своему красиво: раздвоенная темная бородка, розовые губы, легкий
румянец на белых щеках. Мальчик, видно, не в него - в мать...
Я смотрела в окно и думала: "А хорошо бы и в самом деле приручить,
приобщить к делу такого Доната. Непростой, видно, характер, непокладистый.
А что? Такие-то нам и нужны..."
Дальше мои мысли поехали уже совсем не туда, за пределы возможного.
Думалось мне о том, что не только "приручить" хотелось бы мне Доната, но
и... усыновить. Мне, бездольной, бездетной, вынуть из воздуха сына, как
фокусник в цирке вынимает из воздуха курицу...


Радио прокашлялось и заявило:
- Наш поезд прибывает в столицу нашей Родины, город-герой Москву.
Граждане пассажиры, проверьте, не забыли ли вы что-нибудь из своих личных
вещей.
И - бравурная музыка. "Москва моя..." Пассажиры зашевелились, выходя в
коридор, поближе к выходу. Мой нижний сосед взял чемодан, укрепил шляпу на
голове и тоже пошел к выходу. Рядом с ним в коридоре оказался Донат, уже в
куртке и кепочке, с сумкой через плечо. Его бледное, неподвижное личико
никак не ответило на мой приветственный взгляд. Светлые глаза ушли в
сторону.
Я надела плащ и полезла вверх за своим чемоданом. Его на месте не
оказалось. Пропал? Невелика потеря, но все-таки неприятно. Поискав кругом,
я обнаружила чемодан под столиком. Кто-то его снял сверху. Донат?
Возможно. Оказал мне внимание. Трогательно!
Тут я заметила на крышке чемодана приколотый английской булавкой листок
бумаги. Это оказалась моя собственная записка с адресом института и
номером телефона...
Побежать за мальчиком? Догнать? Безнадежно. Все равно, если бы и
догнала, при отце он со мной говорить не будет...
Я стояла, покусывая кончики пальцев. Проводница заглянула в купе:
- Побыстрей, повеселей, товарищи! Вы что же, гражданка, здесь ночевать
собрались? Не задерживайте, не мешайте работать.