"И.Грекова. "Скрипка Ротшильда" (Авт.сб. "На испытаниях")" - читать интересную книгу автора

купи, приготовь, выстирай. Семья! Муж, Николай Иванович, инвалид
Отечественной войны, сын Игорь в армии и дочь Люда в неудачном браке. Сын
Игорь отбывал службу исправно, получал поощрения, а с дочерью не повезло:
муж оказался пьяницей и лодырем. Люда с ним помучилась-помучилась и
развелась, и сели они с маленьким Садиком (большое имя Садат) туда же, на
шею Полине Ивановне.
Рита же была женщина одинокая. Был у нее когда-то муж, тоже
высокооплачиваемый, но ушел к другой. Спасибо, оставил Рите квартиру и
книги, а себе взял машину и дачу. Как будто и со второй женой он не ужился
- Рита в точности не знала. Было это давно, она уже и грустить кончила.
Детей у нее не было, но она от этого не очень страдала: ученики - это дети
в квадрате.
Полина Ивановна ходила к Рите не убирать, а так, по дружбе: денег
лишних у Риты не было, да и нелишних до получки редко хватало. Убирала она
сама, неумело воюя с полотером и пылесосом, купленными еще тогда, при
муже. Их устройство она, закоренелый гуманитарий, понять не могла даже в
общих чертах (какую вилку куда). Вообще для нее электрический ток был
враждебной загадкой, и, словно чуя это, приборы у нее все время портились.
Пылесос еще иногда, припадками, начинал работать, а полотер стал на вечный
прикол в углу коридора.
Дружба Полины Ивановны с Ритой началась, когда однажды Рита застряла в
лифте между этажами: монтера на месте не было, и Полина Ивановна сбегала
куда-то и привела своего знакомого, который согласился произвести
спасательную операцию за бутылку. Рита на радостях дала ему шесть рублей
(такие были цены!), а Полину Ивановну пригласила к себе на чашку кофе. Так
оно и пошло - дружба на кофейной почве. Обе любили кофе, но Рита его
покупала, а Полина Ивановна нет - дорого.
Полина Ивановна забегала к Рите между делами, нечасто и нередко, раз в
несколько дней. Рита сразу же хваталась за кофейную мельницу. Мельница
была старая, треснувшая, кругом обмотанная изоляционной лентой; в процессе
работы она стонала и выла, вот-вот грозя развалиться, но все же молола.
За кофейком Рита с Полиной Ивановной по душам разговаривали, как
говорится, "делились". Полина Ивановна, постарше годами, учила свою
приятельницу уму-разуму:
- Смотрю я на вас, Рита Петровна, и, не обижайтесь, совсем жить вы не
умеете. Вот вы кофе пьете, курите, и не какие-нибудь, а "Столичные". Книги
покупаете. Трех дней не прошло - опять книга! Сколько же на это денег
надо! Хоть бы вы у соседок поучились, как жить. У них сервизы, серванты,
от платьев шкафы ломятся. А на вас свитерок один, и тот на локтях
светится. А если бы не курить, и кофе не пить, да книги побоку? Был бы у
вас и свитер мохер, и ковер, и дубленка... А еще лучше - деньги на книжке.
Лежат, есть не просят. Копили бы себе и копили.
- А зачем?
- Как зачем? На черный день.
- Будет ли он, этот черный день, - неизвестно. А может, я раньше умру?
Я лучше сейчас поживу как хочется.
- Дело ваше. А по-моему, не так. Жить надо с обзором, с оглядкой. Мой
Николай Иванович, даром что инвалид войны, раньше курил запоем. Я отучила.
Спрячу деньги в потайное место, он тыр-пыр, а купить не на что. "Паша, -
говорит (он меня Пашей зовет, по паспорту я Парасковья), - сил моих больше