"Михаил Грешнов. Цветы Альбароссы" - читать интересную книгу автора

вниз. Борис потянул с поспешностью, нить выпрямилась, но тут же упала
снова, словно Григорий, отступая, пятился назад. Несколько раз он
дернулся, пытаясь натянуть нить, прорваться вперед, потом нить ослабла, и
из стены боком, неуверенно вышел Григорий. Лицо его было синим от холода,
глаза полны страха.
- Не пускает... - Григорий присел на корточки, тяжело дыша и растирая
закоченевшие руки. - Вышвыривает и давит страхом...
Борис глядел на товарища. Клубок и несколько витков оранжевой нити
лежали на цветах. Солнце, поднявшееся над крышей космовокзала, осветило
клубок, запуталось в оранжевых петлях.
- Это все? - удивленно спросил Григорий, прикинув на взгляд количество
петель.
Стена вытолкнула второго Григория, с синим лицом и сведенными руками.
- Черт!.. - выругался настоящий Григорий. У него тоже начали сдавать
нервы, потянул в сторону Бориса: - Отойдем!
Они пошли прочь от стены космовокзала. Григорий молчал, Борис ждал, не
прерывая его молчания. В нем закипала злость. Горячий по натуре, он не
терпел неясностей, тем более необъяснимого. Лететь к Ориону, бороться с
космосом - двести лет космонавты борются, бывает, гибнут. Но там ясны
причины и следствия: пески на других планетах, вулканы... А здесь небо над
головой, серебряный звон. И ты сам с собой, повторенный тысячу раз. Зачем
это нужно? Кому?
- Мне казалось, - заговорил наконец Григорий, - что я блуждал в
потемках бесконечно долго. Полная потеря чувства времени, понимаешь?
Темнота не только поглощает свет и звук - она растворяет время. И это
страшнее всего. Я провалился в бездну, меня охватил страх. Больше я ничего
не помню, только бесконечный ужас падения... В космосе нелегко, но там
хоть звезды, Борис. А здесь ничего, кроме страха. Как ты меня вытащил, не
понимаю... Там, по-моему, нет и воздуха, не помню, чтобы я хоть раз
вздохнул.
Бессвязная речь Григория ничего не объяснила Борису. Он протестовал
каждой жилкой своего тела против положения, в котором они оказались.
Кто-то или что-то играло ими, игра была слишком неравной и неизвестно, чем
могла кончиться. Борис видел беспомощность их, двоих, перед неизвестной
планетой, они ничего не могли сделать. Это бесило его и еще более
ослабляло перед лицом неизвестного. Наконец он прямо поставил вопрос:
- Попали в ловушку?..
- Не знаю, Борис. Ничего не знаю. Пробиться сквозь темноту к ракете нам
не удастся. Надо искать выход к спасению в чем-то другом. Если это
ловушка, то чья, зачем?
Солнце неудержимо лезло к зениту. Сутки на планете были меньше земных
на одну треть: восемь часов день и восемь часов ночь. Планета вращалась в
плоскости экватора. Время было одинаковым на всех параллелях.
- Борис, - спросил вдруг Григорий.
- Что?
- Ты заметил, что двойники не дают тени?
Ни двойники, ни тополя, ни здания космопорта не отбрасывали и признаков
тени.
- Чертова планета, - выругался Борис. - Одни загадки!
- А еще, Борис, - продолжал спрашивать Григорий, - ты хочешь есть или