"Михаил Грешнов. О чем говорят тюльпаны" - читать интересную книгу автора

надо было задать этот самый вопрос ему. Но, все еще думая о потерянном
вечере, я спросил дипломатически:
- Вас что-нибудь беспокоит?
- Легко сказать - беспокоит! - воскликнул он. - Мне просто не верят! -
Бельский наклонился ко мне, глядя поверх очков. Очки у него были с
двойными стеклами, я ни у кого не видел таких очков. - Меня считают
лжецом! - продолжал он. - А я слышу, как разговаривают цветы!
- Цветы?.. - переспросил я.
- Да, молодой человек, цветы! Каждый по-своему! И каждый связан с
какой-то звездой.
Я подумал: не встать ли мне и не уйти вниз по склону? Он задержал меня.
- Рододендрон связан с Денебом, - сказал он, беря ветку саган-далиня из
моих рук. - Маки - с Алголем. Ромашки... Боже мой, ромашки, не знаю, с
какой звездой, они связаны!.. И так каждый цветок. От самого невзрачного
до тюльпанов!
Он все еще держал ветку рододендрона. Я не отпускал ветку, боясь, что
букет в моих руках рассыплется. Мы так и сидели, связанные, точно нитью,
веткой саган-далиня.
- Вы когда-нибудь спрашивали себя, - продолжал Бельский, - почему в
мире так много цветов и почему они похожи друг на Друга, как звезды?
- Нет, не спрашивал, - сказал я.
- А ведь это миниатюрные телескопы! Радиотелескопы, молодой человек, и
все они обращены к звездам!
В бреду старика - если это был бред - чувствовалась последовательность.
Но еще больше чувствовалась убежденность, и это мешало мне уйти - вовсе не
ветка рододендрона, которую мы держали вдвоем. Ветку я мог бы ему отдать,
но меня начал захватывать разговор. Не безумие разговора - безумия не было
в глазах Бельского, в интонациях его голоса. Была убежденность. Старик и
меня заражал убежденностью. Мне хотелось послушать, что еще скажет этот
странный человек.
- Посмотрите, - он отпустил наконец ветку саган-далиня, - каждый цветок
- будь то ноготки, мак или орхидея - имеет венчик в виде развернутой чаши,
стерженек или систему стерженьков в центре. Взгляните на этот рододендрон:
разве это не радиотелескоп с ажурным зеркалом и стоячей антенной?.. Мы
проходим мимо, мы не замечаем чуда, потому что оно привычно. Но это
антенна, приемник, настроенный на определенную волну, он принимает
передачи из космоса. Остается усилить их и разобраться в них. Хотите
послушать?
Бельский расстегнул кожаный футляр, в котором, как я думал, находился
фотографический аппарат, вынул прибор, похожий на мини-транзистор. С одной
стороны под металлической сеткой я рассмотрел круг вмонтированного в
корпус динамика, с другой стороны в пластмассовой рамке было натянуто
несколько волосков. Этой стороной он приблизил прибор к макам в моей руке.
Из динамика полилась тихая, мне показалось даже, робкая, музыка: пели два
инструмента - один низким, другой высоким тоном. Но это были не
виолончель, не скрипка, не саксофон, мелодия была неземной, непривычной и
в то же время нежной, волнующей, будто голоса звали к себе и не надеялись
на ответ.
- Музыка с Алголя, беты Персея, - пояснил Бельский. - А вот Денеб. - Он
придвинул прибор к цветам рододендрона. В динамике забился, забормотал