"Михаил Грешнов. Лебеди с Бетельгейзе" - читать интересную книгу автора

яркие зори.
Григорию казалось, что он знает о комете все. Пишет о
ней. Привез с собой газетные вырезки и статьи - все о коме-
те. Но главное - и необычайное - пришло к нему сейчас, в за-
писках Павла Васильевича.
- Илу, - повторяет он. - Илу...
Прячет листки в нижний ящик, выходит из кабинета. Направо
в конце галереи лестница на башню обсерватории, там же выход
из здания. Налево дверь в круглый зал. Секунду Григорий мед-
лит. Потом идет налево. В эту ночь ему не уснуть. И оста-
ваться одному невозможно.
Зал темен, как беззвездная ночь. Но это после ярких ламп
галереи. Через минуту Григорий замечает тусклый свет двух-
вольтовой лампочки, Гуранова, склоненного за столом над бу-
магой.
- Андрей Селимович! - окликает он.
Гуранов занят. Он всегда занят. Откровенного разговора
между ними так и не состоялось. Все, что Григорий знает о
трагедии Павла Васильевича, рассказано другими - Сергеевым,
Инной. Павел Васильевич погиб пятого января, в метели, ра-
зыгравшейся над долиной. Когда его принесли на носилках, он
был еще жив. Доклад о случившемся составил и отослал в ака-
демию Гуранов. Он закрыл старику глаза, услышал от Павла Ва-
сильевича последнее слово о лебедях.
- Андрей Селимович! - Григорий подходит к столу.
Двойной астрограф возвышается над Гурановым стволами,
уходящими, кажется, в бесконечность. Купол замкнут, но, судя
по свежему морозному холоду, Гуранов только что делал наблю-
дения и сейчас записывает в звездный журнал итоги. Григорий
ждет, пока он закончит. Под лампочкой, прикрытой плоским,
как сковорода, абажуром, виднеется журнал, руки Гуранова.
Наконец Андрей Селимович кончил записывать. Поднял голо-
ву. В сумеречном, застывшем от холода свете Григорий пытает-
ся разглядеть лицо астронома, но видит только смутную маску
с темными провалами глаз.
- Как это произошло? - спрашивает Григорий.
Маска в темноте шевельнулась, исчезла: Гуранов опустил
голову.
- Откровенно, Андрей Селимович...
Гуранов отвечает медленно, через силу:
- Перестаньте меня мучить вопросами. Вы всех тут замучи-
ли, Слег. Вы астроном или следователь?
- Но...
- Никаких "но", Григорий Константинович. Вы не хотите по-
нять, что я работаю с Павлом Васильевичем со дня основания
обсерватории.
- Вы сказали - работаю...
- Да, работаю, Слег! Для меня он не умер. Он в каждом
приборе. Он доставал их сам, устанавливал. Рычаги управления
еще теплые от его рук. А вы только ходите, спрашиваете. У