"Михаил Грешнов. Лицо фараона" - читать интересную книгу автора

Древние знали теорию скольжения, статику и кинематику камня.
Древние знали очень многое: как закаливать бронзу, как де-
лать золотую фольгу, толщиной в десятые миллиметра, и как
делать порох. Выступчасть механизма. Сила, приложенная к не-
му, воздействует на каменные плиты в теле скалы, плиты сдви-
нутся, вместе с ними сдвинется дверь. "Господа..." А зачем
Ромену чопорные профессора, глупые репортеры, жадные до де-
нег и коньяка? Ромен сам надавит на выступ!.. Как лучше -
нажать рукой или ногой? Если рукой, - опустишься перед
дверью на корточки, все равно, что поклонишься фараону. Кла-
няться фараону? В двадцатом веке?.. От этой мысли Ромену
смешно. Чтобы он кланялся фараону? Он надавит на выступ но-
гой, - как победитель на грудь побежденного. Это ему подхо-
дит большем, чем кланяться. Дверь он откроет сам - зачем ему
профессора, репортеры?.. Он все сделает сам - нажмет на выс-
тул ногой, чтобы не кланяться двери, пусть даже это дверь
фараона и пусть он шел к ней всю жизнь. Какое лицо у Хуфу?
Или у него действительно тысяча лиц? Или такое, как у Фари-
за? Причем тут Фариз?.. Ромен вздыхает, пытается поднять го-
лову и не может. Отчего шум в ушах? Отчего стучит кровь и
голова такая тяжелая? Господи, уж не болен ли я? Ромен с си-
лой сжимает руками голову. Господи, повторяет, здоров ли я?
Здоров, пытается уверить себя. С трудом открывает глаза и
опять закрывает. Солнечный свет проникает сквозь веки крас-
ным болезненным маревом. Только бы дождаться пятнадцатого
июля, комиссии. Только бы дождаться пятнадцатого июля...
Нетерпение сводит Ромена с ума, мир уменьшается в его
сознании до квадрата двери, до выступа, на который только
нажать ногой.
Каждый день по бесконечным переходам исследователь шел в
подземелье. Фариз, как тень, сопровождал его. Иногда Ромен
делал вид, что не замечает помощника, иногда гнал Фариза, но
египтянин оправдывался:
- Опасно ходить в мертвом городе...
Часами простаивал Ромен у двери.
Ему было легче пережидать время здесь, у цели, чем на по-
верхности,
- Пойдемте, господин, - окликал Фариз.
Что он понимал, египтянин? Ромен не отойдет от двери ни
на шаг, готов слиться с нею, стать частью стены, скалы. Если
Фариз скажет еще хоть слово, Ромен вытолкнет его из штольни
взашей.
Ромен был несправедлив к помощнику. Но разве можно быть
справедливым рядом с испепеляющей жаждой славы?
Пришло извещение из Парижа, из Академии: письмо Ромена
получено. Потом - восторженное приветствие Беркли, адресо-
ванное ему, минуя Париж: "Восхищен! Жду не дождусь, когда
буду с Вами. Главное - открытие, остальное - в тартарары!" -
англичанин обладал своеобразным чувством юмора. Пришла те-
леграмма от Клера и Монтегю: "Поздравляем, ехать готовы".