"Михаил Грешнов. Лица" - читать интересную книгу автора

полотно: действительно ужас.
- Пошли завтракать, - говорит Стеше.
Потом они сидят над рекой. Говорить Стеше об увиденном или не говорить,
думает Ленг. Может, это только он видит? Может, там ничего нет?
Не сказал бы, наверно, если бы Стеша не потребовала сама:
- То, что вы написали, придумано?
Ленг все еще не решается рассказать ей.
- В жизни нет такого лица! - говорит Стеша.
- А если было?..
- Как было? - не понимает Стеша.
- В прошлом. Во время кавказских войн.
- О чем вы?
- Смотри сюда!
Ленг показывает на скалы. Солнце садится. Неровности гор наводят,
сгущают тени. Сумерки ползут из ущелий, лес уже полон ими. Скалы ясны, но и
к ним подбирается сумрак, серое делает темным, желтое красным.
- Сюда! - говорит Ленг. - Видишь раскрытый рот, глаза. Ну, пока солнце!
Нос, подбородок...
У Стеши бледнеет лицо:
- Это он!
Женщина охватывает руками плечи, будто в ознобе:
- Не дай бог видеть!..
Солнце скрылось, темнеет. Только глаза на лице в скалах еще секунду
смотрят - понукают и проклинают.
Ленг и Стеша встают, молча идут по улице. Сумерки стелются им под ноги.
Проходят улицу всю. Останавливаются у клуба. Школы в поселке нет, почты
нет, клуб есть. Старый, открывается редко, когда привозят кино, а привозят
его в год два раза.
Здесь, на ступеньки клуба, Стеша и Ленг садятся.
- Как он появился на скалах? - спрашивает Стеша.
Ленг рассказывает ей об электронной теории отражения, о миражах.
- Может, и здесь так же. Что-то происходило на берегах реки, отразилось
в воде. Отражение упало на скалы солнечным бликом, запечатлелось. Миг,
какая-нибудь секунда. Историческая секунда - Кавказ дышит историей. А потом,
Стеша, - признается Ленг, - тут не одно лицо. Я насчитал девять.
- Девять?..
Стеша родилась здесь и выросла. Горы для нее, для жителей поселка все
равно, что море для рыбака, степи для земледельца. В горы ходят за сеном, за
грушами. Пасут скот. Ничего необычного там нет. И лиц никаких нет. Она так и
говорит Ленгу.
- Есть же! - восклицает задетый художник.
- Есть... - Стеша ведь сама видела. - Наверно, мы не обращаем на них
внимания, - говорит она. Привыкли, не вглядываемся... Если бы вы не
показали, для меня там ничего бы и не было. А теперь я буду бояться. И
портрета боюсь.
Звезды уже теплились на небе, и одна, яркая, висела над противоположной
стороной долины, над скалами. Ночь затушевала морщины, складки, ничего на
камне не было видно, и Стеша, и Ленг глядели на звезду. Она казалась
близкой, ласковой. Хотелось смотреть на нее и молчать.
Молчали долго и не тягостно для обоих. Каждый думал о своем, заветном,