"Михаил Грешнов. Странный Харрис" - читать интересную книгу автора

Гейм кивнул.
- В таком случае, - продолжал Ритц, - кто это был?
Они долго обсуждали этот вопрос. Ритц вставал с кресла, подходил к
окну, словно хотел увидеть на улице странного пациента. А в жилах у Гейма
все еще бродил страх перед Харрисом, не утихала дрожь отвращения. Но Гейм
разрешил Харрису прийти вторично и теперь, глядя в спину Ритца, стоявшего у
окна, сказал:
- Он еще придет.
- Хорошо, что придет! - ответил Ритц.
Потом они говорили о себе и о жизни.
- Купил практику? - переспрашивал Ритц. - Кабинет, - оглядывал
комнату. - Круг друзей. Любовница. Семьи нет?
Гейм кивал в ответ на вопросы. Улыбался смущенно или удовлетворенно:
было в Ритце что-то обтрепанное, обдерганное. Гейм невольно сравнивал себя с
ним, радовался своим успехам, положению в жизни. Когда рассказал о себе все,
коротко спросил Ритца:
- А ты?
- Я? - Ритц помедлил с ответом. - Все прахом. К черту!.. - признался
он.
Гейм помолчал, как тогда, с Харрисом, давая успокоиться Ритцу.
Ритц успокоился, стал рассказывать.
Был военным врачом. "В Индокитае..." - неопределенно махнул рукой. Все
восемнадцать лет. Лечил джи ай от наркомании. В этих проклятых местах делают
героин и пподают так же открыто, как таблетки норсульфазола. Другое дело
здесь... А там чертово зелье проигрывается и выигрывается в карты.
Соблазнительно, чтобы не пристраститься к коммерции. Многие так и делают.
На протестующий жест Гейма Ритц жестко ответил:
- Жизнь есть жизнь. Нужны деньги...
Гейм не стал больше перебивать собеседника. Отмечал в уме повороты и
вехи в биографии Ритца. Но - жизнь есть жизнь, говорит Ритц.
- Теперь у меня ни гроша... - Ритц поглядывал на Гейма, завидовал. Гейм
всегда был удачлив: в колледже бессменный староста группы, диплом у Гейма с
отличием, и практику он нашел сразу. Утвердился в жизни, оброс жирком.
- Тем и кончилось, - заключил он. - Деньги ухлопал на порошок. При
перегоне в Штаты агент засыпался. По ниточке выбрали всех - одного за
другим. Меня тоже. Разжаловали. Указали на дверь. Ни денег, ни будущего...
Ритц ушел поздно. В понедельник они посмотрят Харриса вместе.
- Одно дело ты, другое - вместе, - говорил Ритц.
Гейм соглашался. Харрис оставил в его душе тревогу.
- А крона была золотая? - спросил Ритц, уже переступивши порог. Мысль о
кроне пришла ему в голову как озарение. Почему он не спросил о ней раньше?
- Золотая, - ответил Гейм. - Хотя... Рукой я ее не трогал.
Ритц кивнул и сошел с крыльца.
Что-то шевельнулось в нем неопределенное. Не мысль не образ - обрывок.
Он шел медленно по тротуару, прохожих почти не было, нал городом
распростерлась полночь. Такси Ритц не взял. Мерный шаг помогал думать. Но
придумать Ритц ничего не мог: вспомнилось круглое лицо Гейма, странный
рассказ. Сейчас, наедине с собой, Ритц почти не верил в Харриса, в чудеса.
Так же медленно, не пожелав воспользоваться лифтом, Ритц поднялся по
лестнице на пятый этаж, вошел к себе в номер. Раздевшись, не включая света,