"Михаил Грешнов. Сафари" - читать интересную книгу автора

как угодно. Другое дело сейчас, когда их соединили канары. Как соединили?
Зачем?
И вот он на охоте.
- Выше ружье! - подбадривает Филиппс. - Зверь может выскочить внезапно.
Если нырнет в другую нору - начинай поиск сначала.
Некоторое время Филиппс и Чейз идут молча. Чейз смотрит под ноги, но не
различает следов. Нужен опытный глаз Филиппса, чтобы идти к цели. Профессор
старается не шуметь - ему хочется увидеть зверя. Филиппс замечает
осторожность профессора.
- Канары совершенно глухие, - говорит он.
Профессор молчит. Филиппс добавляет к сказанной фразе:
- Поэтому они подпускают к себе на близкое расстояние.
Миновали холм. Впереди показались помощники Филиппса с искателями -
продолжали шарить прутьями над землей.
- Где же насыпи? - оглядывается Чейз.
- Дальше, - отвечает Филиппс. - Вот ясный след, - останавливается он.
Чейз видит на земле две-три царапины.
- Старик иногда обходит колонию, как хозяин, - говорит Филиппс. -
Старый, очень опытный зверь. Мы его так и зовем Старик.
Опять они идут молча. Другой холм скрывает помощников.
- С этого холма можно увидеть насыпи. Хотите? - спрашивает Филиппс.
Чейз и Филиппс карабкаются на крутизну.
Стоило труда подняться на холм. Зато часть долины была теперь вся перед
ними.
Странная картина предстала глазам профессора. Низкий горизонт упирался
в фиолетовое, почти черное небо. Солнце висело справа, бросало косые лучи. В
красном свете почва казалась бурой, холмики - черными, тени от них -
желтоватыми. Но не это привлекло внимание Чейза. Холмики соединялись
насыпями - тоже черными, словно прочерченными карандашом. Сколько Чейз ни
размышлял над снимками долины, он никогда бы не соединил холмики так, как
они соединены теперь. Определенно угадывались ряды: первый ряд, второй. А
может быть, строки!.. Это даже вернее, пришел к выводу Чейз. Строки, как в
книге, но только на ширину всей долины!.. Кроме того - постой, постой! -
рассматривал Чейз: в строчках повторялись одинаковые изображения. В первой
строке одни, во второй другие. Что-то странно знакомое угадывалось в
символах. Очень знакомое, примелькавшееся, вглядывался профессор, только
записанное по-другому, непривычными знаками. Стоит секунду подумать, минуту
подумать...
Вдруг профессора обожгло. Он бросил ружье, медленно стал поднимать
руки - потянулся к вискам.
- Постойте, постойте... - бормотал он.
Филиппс поднял ружье, протянул Чейзу.
- Постойте! - твердил Чейз. - Что я вижу? Не может быть!..
Филиппс вкладывал ружье в руки Чейзу, но тот машинально отталкивал
ружье прочь.
- Не может быть! - крикнул он вдруг в полный голос.
Филиппс отшатнулся от неожиданности. Ружье упало на землю.
- Это же формула Эйнштейна! - Чейз указывал вниз, на линии, соединявшие
холмики. - Энергия равна массе, умноженной на квадрат скорости света!..
Он повернулся к Филиппсу, и тот увидел его возбужденное, перекошенное