"Дмитрий Васильевич Григорович. Рыбаки (Роман из простонародного быта) " - читать интересную книгу автора

- Я, матушка, - произнес Аким, жалостливо свешивая набок голову. - Как
вас бог милует? - присовокупил он со вздохом и перевесил голову на один бок.
- Живем по милости царицы небесной... Ну, а ты как, родимый? Откуда
тебя бог несет?
- А из Сосновки, матушка, из Сосновки... О-ох, вас пришел проведать.
Пойду-ка, мол, погляжу, говорю...
Аким поднял глаза и тут же остановился, увидев в воротах грозную фигуру
Глеба Савинова.
Солнце освещало рыбака с головы до ног и позволяло различать тончайшие
морщинки на высоком лбу его. То был рослый, плечистый мужик, с открытым,
румяным лицом, сохранившим энергическое, упрямое, но далеко не грозное
выражение. Черты его были строги и правильны; но они как нельзя более
смягчались большими светлосерыми быстрыми глазами, насмешливыми губами и
гладким, необыкновенно умным лбом, окруженным пышными кудрями черных волос с
проседью. Наружность его принадлежала скорее весельчаку, чем человеку
сурового, несообщительного нрава. Со всем тем стоило только взглянуть на
него в минуты душевной тревоги, когда губы переставали улыбаться, глаза
пылали гневом и лоб нахмуривался, чтобы тотчас же понять, что Глеб Савинов
не был шутливого десятка. В настоящую минуту он находился, по-видимому, в
отличнейшем настроении духа. Поддерживая обеими руками новенькие верши,
которые торчали у него под мышками, он весело пошел навстречу гостю.
Жена дала ему дорогу и поспешила закрыть фартуком сына, который
принялся было закусывать вторым жаворонком.
- А-а-а! Здорово, сватьюшка! Добро пожаловать! - воскликнул рыбак,
насмешливо тряхнув головою.
- Здравствуй, Глеб Савиныч! - сказал Аким таким голосом, как будто он
только что лишился отца, матери и всего имущества.
- Здравствуй, сватьюшка!.. Ну-ну, рассказывай, отколе? Зачем?.. Э, э,
да ты и парнишку привел! Не тот ли это, сказывали, что после солдатки
остался... Ась? Что-то на тебя, сват Аким, смахивает... Маленько
покоренастее да поплотнее тебя будет, а в остальном - весь, как есть, ты!
Вишь, рот-то... Эй, молодец, что рот-то разинул? - присовокупил рыбак,
пригибаясь к Грише, который смотрел на него во все глаза. - Сват Аким, или
он у тебя так уж с большим таким ртом и родился?
- Накричал, Глеб Савиныч! - простодушно отвечал Аким.
- Что ж так? Секал ты его много, что ли?.. Ох, сват, не худо бы, кабы и
ты тут же себя маненько, того... право слово! - сказал, посмеиваясь,
рыбак. - Ну, да бог с тобой! Рассказывай, зачем спозаранку, ни свет ни заря,
пожаловал, а? Чай, все худо можется, нездоровится... в людях тошно жить...
так стало тому и быть! - довершил он, заливаясь громким смехом, причем верши
его и все туловище заходили из стороны в сторону.
- Нет, Глеб Савиныч, что ж мне от людей бегать... Кабы не...
- Скажешь небось: люди виноваты?
- Свет ноне не тот стал, Глеб Савиныч, вот что! - произнес со вздохом
Аким. - Я ли отлынивал когда от дела? Я ли не был работником? Никто от меня
и синяпороха не видал, не токмо другого худого дела какого, - а все я во
всем повинен... Нет, свет ноне не тот стал, Глеб Савиныч: молодых много
оченно развелось - вот что! Вот хошь бы вечор: пришел я в Сосновку, прожил
там восемь ден; бился, бился - норовил ихнее стадо стеречь. "Я ли, говорю,
не пастух? Я ли эвтаго дела не ведаю?..", а они все свое... Взяли да