"Григорий Исаевич Григоров. Махно" - читать интересную книгу автора

В том же году все большую роль стали играть отряды махновцев, объединившиеся
в крупное, хорошо организованное воинское соединение во главе с Нестором
Махно. Неожиданно я оказался в гуще махновщины. Красная армия покидала
Екатеринослав, а меня, 19-летнего политработника 7-ой дивизии 14 --ой армии
оставили в городе для подпольной работы, заменив мою настоящую фамилию
Монастырский на подпольную кличку Григоров, под которой мне было суждено
прожить всю жизнь. Через Екатеринославское подполье проходил один из каналов
связи с подпольщиками Севастополя -- главной базы Черноморского военного
флота. Моя первая пездка в этот город прошла успешно. И вот вторая поездка.
Адреса явок в Севастополе заштиы в пояс брюк, а секретные документы по
подготовке восстания спрятаны в небольшом чемоданчике с двойным дном. До
Мелитополя со мной едет мой хороший друг, бундовец, студент Матус Канин. Нам
выдали деньги, одну часть двадцати- и сорокарублевками керенками, другую
марками, которые, как выяснилось в дальнейшем, оказались фальшивыми. Наш
путь проходил через узловую станцию Синельниково, где мы с Матусом Каниным,
одетые в студенческие куртки, вышли для пересадки в поезд, следовавший на
юг. В ожидании этого поезда зашли перекусить в вокзальный буфет. На вокзале
толпилось много народа, преобладали офицеры, солдаты и казаки. Нас
предупреждали, что при пересадке в Синельниково мы должны вести себя очень
осторожно, поскольку в этом районе были дислоцированы некоторые части Дикой
дивизии генерала Шкуро, отличавшейся особыми зверствами. Шкуровцы выполняли
роль связующего звена армий Деникина и барона Врангеля, а станция
Синельниково являлась стратегической точкой Южного и Юго-западного фронтов.
Отсюда расходились железнодорожные пути на север, юг, Донбасс и
Екатеринослав. Дикая дивизия Шкуро формировалась за счет самых тчаянных
головорезов, а ее действия отличались неоправданной жестокостью.

Мы с Матусом направились к буфету. Навстречу нам двигался подпоручик,
лицо которого мне было хорошо знакомо. Как-то по странной ассоциации на одно
мгновение в моем мозгу возникли наши комсомольские собрания на берегу
Днепра, военный госпиталь в Екатеринославе. Наши глаза встретились. Никакого
сомнения не могло быть -- это был Иван Должковой, комсомольский работник,
однажды выступавший с черносотенной речью на собрании молодежи, работавший
старшим санитаром екатеринославского военного госпиталя. На сей раз его лицо
не было, как обычно, серым, а глаза загорались каким-то огоньком -- не то,
что раньше. Иван Должковой первый подошел к нам, даже руку мне протянул. Рот
его расплылся в улыбку, а потом снова зловеще сжался. Он задал мне вопрос:
-Ты тоже остался с заданием? -- Мы с Матусом переглянулись, но старались не
выдавать своего волнения. Нам было неизвестно, что Должкового оставили в
подполье. Должковой бросил фразу: - Ты, Георгий, (он забыл, что я Григорий,
а не Георгий), подожди секундочку, я сейчас познакомлю тебя со своей женой
-- и шепнул мне: "Моя Зина тоже осталась в тылу с заданием." После чего он
быстро улетучился. Я сунул Матусу свой чемоданчик и предложил ему срочно
уходить. Матус не хотел оставлять меня одного, но я резко его оборвал: -
Только без сантиментов.- Не успел Матус Канин отбежать с чемоданчиком в
сторону, как ко мне подошел подпоручик Иван Должковой в сопровождении 4-х
казаков, вооруженных саблями и наганами. На головах у казаков, несмотря на
жару, красовались казачьи папахи, а на рукавах символический череп Дикой
дивизии. Я попал в руки самой страшной части Добровольческой армии. В это
время я думал только о своем чемоданчике с двойным дном и о Матусе Канине --