"Николай Федорович Григорьев. Избранное. Повести и рассказы " - читать интересную книгу автора

Прохожий стремительно поклонился, словно готов был сбросить с себя не
только шапчонку, но и голову вместе с нею. Илья Николаевич в ответ
приветливо снял фуражку, чем вызвал крайнее неодобрение ямщика.
- Всякой шушере да кланяться, - заворчал он. - Мало ли их шатается
нынче... Себя не соблюдаете, господин.
- Но почему же? - сказал Илья Николаевич и с досадой на себя
почувствовал, что краснеет. - Ответить на поклон - долг вежливости...
Ямщик не успокоился, но в дальнейшие объяснения входить не пожелал.
Сказал веско:
- Мы пошта, сударь. Казенная. В подорожной-то у вас что сказано: "По
указу его величества государя императора" едем. Понимать надо... Нн-но,
баловаться! - И ямщик раскрутил над головой кнут, который просвистел не
только над лошадьми, но и над седоком.
Илья Николаевич задумался, и горькая усмешка опечалила его лицо. "Два
крестьянина, - размышлял он, - два человека из податного, или, как прежде
говаривали, подлого сословия. Оба тянут в жизни подневольную лямку...
Казалось бы, возьмитесь за лямку сообща - легче будет! А что на деле?
Полный между людьми разлад. Этот, на облучке, набрался презрения к бедняку,
да какого злобного презрения! А у того лишь скотский страх, ни малейшего
человеческого достоинства... О, как необходимо народу просвещение! -
мысленно воскликнул Илья Николаевич. - В этом убеждаешься снова и снова!"
Он усмехнулся наставлению ямщика о подорожной. Документ этот
действительно выдается от имени царствующего монарха и скрепляется подписью
губернатора, в канцелярию которого, облачившись в вицмундир, коллежский
асессор Ульянов и явился перед отъездом.
Канцелярская процедура оказалась затяжной, но чиновник особых
поручений при губернаторе, бойкий и любезный молодой человек, не дал
господину инспектору соскучиться. Он говорил, и из его слов, в особенности
из изящных манер, должно было сделать заключение, что Симбирск - отнюдь не
захудалая провинция, какой рисуют его господа писатели, и что господин
Ульянов, прибывший из такого крупного города, как Нижний Новгород, найдет и
здесь, в Симбирске, пищу для ума и сердца.
Илья Николаевич, слушая болтовню молодого человека, добродушно
улыбался, временами вставляя неопределенное: "Да, да, конечно..." Затем,
напомнив о деле, высказал намерение поехать в одноконном экипаже.
Чиновник тотчас сделал строгое лицо:
- Нельзя-с. Во-первых, по нашим дорогам, тем более сейчас распутица,
одна животина не потянет. Нужна пара. Во-вторых, не осмелюсь вам и пару
подрядить. Согласно вашему чину и должности вам полагается тройка.
- Ну зачем же такая формальность... - пробормотал Илья Николаевич и
тут же прикинул вслух: - Две с половиной копейки серебром за лошадь с
версты. Тройка встанет втрое. За каждые сто верст, выходит, я должен отдать
семь рублей с полтиной, не накладно ли?
Чиновник кинул пренебрежительно:
- Но ведь вы же не из своего кармана. Вам ассигнованы суммы...
- Да, конечно, - сказал Илья Николаевич. - Но по-моему, казначейская
копейка тоже любит счет. Впрочем, я вам своего мнения не навязываю, тем
более что вы следуете заведенному порядку.
- Именно! - оживился молодой человек. - Именно! А заведенный порядок,
он, знаете, что говорит?