"Сергей Тимофеевич Григорьев. Кормовой флаг "Громобоя" " - читать интересную книгу автора

шифра, обрывая слова на первых буквах. Так разговаривают знаками опытные
глухонемые, дополняя слова улыбкой, движением головы, пожимая плечами,
подмигивая. На расстоянии от "Громобоя" до "Рюрика" нельзя было разглядеть
ни улыбок, ни подмигиваний, ни "фонарей", подставленных друг другу
приятелями. Но мичман увидел, что на "ха-ха-ха" "Громобоя" сигнальщик с
формарса "Рюрика" ответил, трепеща раскинутыми флажками, словно порхающий
жаворонок. Вероятно, это означало ехидное "хи-хи-хи!", потому что Цветков
рассердился, вслух "загнул" матросское словечко и ответил "Рюрику" с
молниеносной быстротой.
Мичман уловил смысл этих слов:
"Никогда не сдадимся. Не робей, друг! Не выдадим, братишка. На
"Громобое" нет крыс, не спустим флага..."
- Цветков, что ты делаешь? - строго спросил мичман.
- Балуемся для практики, ваше благородие.
- Прекратить частные разговоры!
- Есть.
И Цветков медленно и раздельно всеми буквами передал на "Рюрик":
"Прекратить!"
- Ваше благородие, - сдержанно доложил часовой, - сигнал адмирала...
Свиридов круто повернулся. На адмиральском корабле развевался сигнал,
приказывающий: "Сниматься с якоря. Следовать в кильватере за мной".
"Громобой" репетовал сигнал. То же сделал "Рюрик" для миноносцев. На
кораблях загремели шпилевые машины, выкатывая якоря. Винты взрыли воду за
кормой. Корабли дрогнули. Из всех труб повалил густой дым.
С "Богатыря" послышалось далекое "ура". Четвертый крейсер эскадры
"Богатырь" стоял у стенки портовых мастерских: он чинил пробоину,
полученную на каменной подводной банке, и не мог разделить участи боевых
товарищей: флаг "Богатыря" развевался на кормовом флагштоке. Веселый
сигнал командира "Богатыря" пожелал эскадре успеха: "Сердцем, товарищи, мы
с вами!"
Мичман Свиридов улучил свободную минуту, чтобы продолжать начатое
письмо.
"Я не успел, любимая, окончить письмо и отправить его. Мы уже в
открытом море...
Три недели я здесь, куда стремился всей душой. Я едва успел
ознакомиться с обстановкой, еще мало знаю людей. Но что за люди! Только
что я подсмотрел разговор нашего младшего сигнальщика Цветкова с
сигнальщиком "Рюрика" - они семафорили, поэтому я "подсмотрел", а не
подслушал. Я увидел, что Цветков просемафорил "Рюрику" три страшные буквы:
Ш. Ж. Д. По международному своду сигналов, эти три страшные буквы
означают: "Сдаюсь!" Я прекратил разговор. Нет, нет, не думай, что команды
"Громобоя" и "Рюрика" сговариваются о сдаче. Напротив! У наших братишек
из-за одного напоминания о возможности сдачи вышла драка на берегу.
Дело в том, что с "Рюрика" списали на берег нескольких человек
действительно больных. Наши сказали, что с "Рюрика" побежали крысы.
Рюриковцы ответили: как бы у вас на корабле крыса флаг не спустила. Ты
помнишь легенду о флаге "Громобоя"?
Прощай! Бьют боевую тревогу. Письмо получишь, если... Бегу на
мостик..."
На каждом корабле есть своя легенда. Легенда "Громобоя", которую