"Сергей Тимофеевич Григорьев. Красный бакен " - читать интересную книгу автора

- Смотри сам, как знаешь.
Леонтий, склонясь к мальчику, сквозь рев огня закричал ему:
- Айда учиться!
Он подвел его в угол, где около железных кадок с крышками и кранами
на большом противне, вроде тех, на каких пекут пироги, стояли железные
чайники, банки и кувшины с длинными носами. Противень был залит темным
маслом.
- Вот это мазут, - говорил Леонтий, перекрывая шум, - это олеонафт, а
это ойльдаг, - указывал он на разные посудины.
Потом он подвел мальчика к сияющей стальными и медными скалками и
скрепами машине и стал объяснять, как открывать, отвертывая или откидывая
крышки, масленки и куда какое наливать смазочное масло.
У мальчика кружилась голова от шума, от натужного желания понять и не
проронить непонятные названия и слова. От жары и волнения Максим обливался
горячим потом, сердце стучало, грудь тяжко вздымалась, вдыхая густой и
липкий, пахучий воздух машинного трюма. И вместе с тем Максим чувствовал,
что привычный за последние недели утренний озноб отступает, сжимается,
прячется где-то внутри, словно испуганный огнем, ревом топок и жарким
дыханием нефтяных остатков...
Леонтий, которого Алексей назвал несколько раз "товарищ механик",
исчез (кто-то его позвал наверх из люка). Рядом с Максимом ползает,
цепляясь пауком, Алексей и учит его лазить по штангам и по мостам,
заливать по горло нефтью масленки, накладывать в медные банки густое,
ласковое на ощупь серое смазочное масло и ввертывать эти банки дном вверх
в отверстия над валами.
Максим вздрогнул от громкого удара колокола. И Алексей встрепенулся и
кинулся к двум белым, похожим на часы кругам с черными надписями. Снова
ударил колокол, и стрелка на кругу дрогнула и остановилась на слове
"Готово". Алексей дважды со звоном повернул рукоять у круга, стрелка,
пробежав кругом и дрогнув, остановилась снова на слове "Готово".
Алексей стал у большого блестящего колеса и смотрел на круг. Стрелка
с колокольным звоном прыгнула на слова "Вперед тихий". Алексей
пронзительно свистнул и кивнул Максиму. Тот испуганно прижался к стене
трюма и увидел, что Алексей ответил, прозвонив: "Вперед тихий".
Алексей повернул большое колесо, и скалки, валы и рычаги машины
шевельнулись и пршили, качаясь и кружась, в мерное тихое движение.
Прозвонило: "Стоп!"
Алексей ответил тем же словом. Потом на кругу стрелки указали сначала
"Назад", а потом "Вперед до полного", и, по мере того как Алексей вращал
колесо, машина, трепеща и играя отблесками, ускоряла ход. Рев топок
усилился, и, повернув туда глаза, Максим увидел, что огонь горит уже в
двух топках и туда, склоняясь к маленьким оконцам, заглядывает кто-то
черный, корявый, похожий на головню от елового пня, в рваной, в лоскутьях
рубахе; из-под нее смотрит коричневая от масла грудь; у человека трубка в
зубах, он подкручивает какие-то вертушки, и все грознее ревет и
выпыхивает, будто стараясь вырваться на свободу, бурное пламя. Алексей
вытер руки комком пакли, кинул комок Максиму. Мальчик тоже вытер залитые
маслом руки. Алексей улыбнулся ему недоброй улыбкой и спросил:
- Что? Сон видишь? Оглушило?
Мальчик и точно думал: во сне или наяву с ним творится? Ноги его