"Сергей Тимофеевич Григорьев. Сомбреро " - читать интересную книгу автора

"Контрабанда"

Капитан-лейтенант Козин вернулся на корабль сильно не в духе.
Поведение молодежи на обеде у лорда Чатама, аплодисменты революционной
песне и особенно тост мичмана Беляева в честь Испанской республики - все
это представлялось Козину почти преступным. Доноса можно было не
опасаться: на "Проворном" нет аракчеевских шпионов. Но молодежь такова:
вернувшись, сами на себя в Кронштадте наболтают и, пожалуй, наплетут
больше, чем было на самом деле.
На корабле досада Козина еще усилилась. Фрегат стал похож на плавучий
базар. Несколько десятков лодок, и маленьких и больших, почти барок,
толкались бортами и качались на волнах по левой стороне "Проворного".
Гомон стоял на лодках и на палубе фрегата. Торговцы наперебой
выкрикивали свои товары: свежие винные ягоды, изюм, фисташки, грецкие и
кокосовые орехи, финики, вяленую прямо с гребешками сизую малагу, яблоки,
груши, арбузы и дыни, бананы, рыбу, засушенных крабов с хвостами и без
хвостов, вареных темно-красных лангустов с длинными усами и огромными
зазубренными клешнями, раковины, в которых, если поднести к уху, шумело
море, персидский золотистый шелк и пестрые индийские шали. В клетках
щебетали канарейки; кричали, качаясь на перекладинах и кольцах, зеленые и
белые с розовыми хохлами попугаи; живые черепахи ворошились в корзинках.
В одной из лодок, в лохани с пресной водой, лежал, свернувшись,
молодой крокодил, и около него сидел сожженный солнцем полунагой феллах,
печально поникнув, уверенный, что крокодила никто не купит.
По палубам шатались продавцы с мелким товаром: с бусами, кораллами и
бирюзой, с матросскими ножами и "толедскими" клинками из немецкого города
Золингена. Один матрос приторговывал явно ненужную ему чудесную уздечку в
серебре для коня. Матросы вместо трубок дымили сигарами. Все подвахтенные
были пьяны. На палубах мусор, апельсинные корки, ореховая скорлупа, кожура
бананов. Медные поручни, начищенные утром до нестерпимого блеска,
потускнели от потных, грязных рук.
- Не корабль, а бог знает что! - ворчал капитан-лейтенант Козин,
шагая по-наполеоновски на шканцах, где было чисто, все сверкало и было
пусто: сюда не пускали никого.
Всюду, куда ни обращался с высоты взор командира, ему попадал на
глаза юркий мальчишка в широкополом сомбреро с кистями. То он прыгает с
лодки на лодку и дразнит крокодила, потчуя его виноградом, то ныряет по
трапу на нижнюю палубу, то на баке, то снова на лодке: и, покупая зеленого
попугая, выкрикивает свою цену:
- Уан? Ту? Три? Фор? Файф?!
Торговец отрицательно качает головой.
Козин не сразу догадался, что это флейтщик Фалалей. Узнав же, он
хотел его позвать и распечь, но мальчишка вдруг куда-то пропал.
Еще было далеко до спуска флага, однако Козин приказал прогнать
торговцев и лодкам отчалить.
Матросы гнали толпу с корабля в толчки. Поднялся вопль и визг: одному
не доплатили, у другого что-то украли, третий впопыхах рассыпал по деке
свой товар и собирал его, ползая по всей палубе.
Наконец отдали концы, и лодки, сначала стаей, а потом разъединясь,