"Сергей Тимофеевич Григорьев. Тысяча женихов и невест " - читать интересную книгу автора

храня все тот же важный и открытый вид, опекун не стал спорить с дьячком и
обратился к нареченному жениху:
- Любезный, а не приходилось еще тебе на конюшне парывать духовных
особ?
- Нет, не доводилось, ваше сиятельство. Купцов действительно
парывали!
- Сегодня я надеюсь доставить тебе это удовольствие, - приятно
улыбаясь дьячку, промолвил опекун.
- Ваше сиятельство! - взмолился дьячок. - В-третьих! Позвольте мне
спросить ее, в-третьих! Дева! Открой Христа ради одно только свое имя...
Девушка взглянула на Друцкого; тот, подавая ей какую-то надежду,
покачал головой. Девушка, улыбаясь сквозь слезы, выпрямилась и ответила:
- Забейте - не скажу!
- Тогда, ваше сиятельство, я полагаюсь на милость и заступничество
вашего сиятельства - я же человек семейный.
Дьячок, перекрестясь, раскрыл книгу и обмакнул перо в чернильницу.
Писаря тоже заскрипели перьями, записывая первую пару. Дьячок прицелился
пером, перебрал святцы, вспомнил имя Леонилы-мученицы, празднуемой 16
января, тщательно вывел в графе "Леонила" и потом якобы нечаянно капнул,
ахнув, на буквы "о" и "н" чернилами. Присыпав кляксу песочком, дьячок
успокоился и заскрипел пером дальше.
Опекун спросил Дурдакова:
- А ты, любезный, не боишься получить такую непокорную жену?
- Ничего, объездим, - ответил Дурдаков.
- Ступайте. Совет вам да любовь!
Лейла растерянно взглянула по очереди в лица комиссионеров.
Генерал, осклабясь, закатил влажные глаза. Опекун посмотрел
равнодушно и сурово. Третий комиссионер, Друцкой, опять сказал глазами:
"Успокойтесь! Я ваш друг и помогу вам!"
Лейла, поверив взгляду Друцкого, поклонилась комиссионерам церемонно
и пошла за своим нареченным мужем. Надзиратель в военном сюртуке указал им
дорогу, откуда по лестнице можно было им выйти только на маленький
отдельный двор, кругом застроенный. На двор все двери и ворота были
закрыты. Только стояли широко распахнутые железные двери церкви. Из церкви
веяло прохладой.
Лейла упала на каменные ступени паперти и, прислонясь к столбу,
горько зарыдала. Ипат приблизился к Лейле и пытался ее утешить:
- Ау, милая, слезами горю не поможешь. Не плачь! Не надо! Буду тебя
любить и лелеять. Пушинки не дам упасть с моей лебедушки белой...
Королевой будешь жить...
- Не бывать этому! - выкрикнула Лейла. - Я не хочу быть мужичкой!
- Я не мужик, а царский сын!
Лейла горько рассмеялась и больше ничего не отвечала на все уговоры
жениха.
Тем временем комиссия в круглом зале продолжала свою работу.
К первой паре на дворе вскоре присоединилась вторая, потом третья,
четвертая, и скоро набралось на дворе множество людей - двор сделался им
тесен. У большей части невест были заплаканы глаза. Большинство женихов
было угрюмо. Кое-где слышались рыдания, в другом месте бранились. Кто-то
попробовал запеть песню и оборвался.