"Владимир Григорьев. Образца 1919-го" - читать интересную книгу автора

Без боя швартоваться на вечный причал, однако, никто не собирается.
Такого в помине нет. Характер не позволяет. Последний запас - пять
сбереженных залпов, гранаты в ход, потом штыковую на "ура" - иначе никак.
Вечерняя полутень все гуще наливается синевой, одна за другой
прибывают звезды на небесном куполе, чистенькие - заслуженным отдыхом веет
с далеких созвездий.
- Хороша погода, - сожалея, вздохнул матрос Федька Чиж со дна окопа.
Он устроился на бушлате, заложив руки под голову, считал звезды. Других
занятий не предвиделось.
- Погода хороша, климат плох, - мрачно отозвался комендор Афанасий
Власов, - пора летняя, а тут лист уж сжелтел. Широты узки.
- Перемени климат, Фоня! - крикнул вдоль траншеи наводящий Петька
Конев. - Момент подходящий. Потом поздно будет.
- Да, климат, - сказал Чиж. - Плавал я по Средиземному, вот климат.
Вечнозеленая растительность. При социализме, слышал я, братцы, на весь мир
распространится.
- Ну, братишка, тропики нам в деревне ни к чему, - резонно возразил
комендор Афанасий и хотел было развивать этот тезис, но тут загремели
выстрелы, сначала ружейные, потом очередь за очередью из пулемета. Народ в
цепи поутих.
- Балуют холуи. Патронов девать некуда, - с чувством высказался
Федька Чиж и поднялся, чтобы осмотреться.
- Дьяволиада, - озадаченно сказал Чиж, насмотревшись вдоволь, -
какой-то тип бродит. По нему бьют. А ну, посмотри еще кто, может,
мерещится...
Люди зашевелились, многим хотелось посмотреть, как человек гуляет под
пулями.
Действительно, неподалеку от окопов какой-то человек петлял
взад-вперед, нагибался, приседал и шарил в траве руками, будто делал
зарядку или собирал землянику. Иногда он выпрямлялся и неторопливо
вглядывался туда, откуда хлестал пулемет. Поиски окончились, видно,
успешно. "Й-о-хо-хо!" - крикнул он гортанно, вынул из травы какой-то
предмет, подбросил его и ловко поймал на лету, после чего еще раз
огляделся и пошел прямо к матросам. Пулемет, замолчавший было на
перезарядку, затарахтел что было мочи, но человек маршировал задом к нему,
не оглядываясь, точно имел бронированный затылок.
Был он долговяз, но не сутул, одет легко, вроде бы во френч, в
движениях точен и свободен. Он как бы примеривался прыгнуть в окоп, но,
может быть, рассчитывал и повернуть, а возможно, мог запросто раствориться
в воздухе, рассосаться. Предполагать можно было всякое, но в последнем
случае все стало бы на свои места - видение, и точка!
- Летучий Голландец, мать честная! - хрипло сказал комендор Афанасий
и перекрестился.
- Интеллигент, так его растак, - пробормотал Чиж, не отрывая глаз от
видения, и тоже перекрестился. Незнакомец замер прямо напротив Федьки и
внимательным взглядом изучал матроса.
- Давай сюда, браток, - осмелев, предложил Федька, подвинулся, и
"видение" одним легким прыжком оказалось в окопе. Тогда матросы, кто стоял
близко, бросились к перебежчику, чтобы увидеть его в окопе лично.
- Большевики? - спросил неизвестный, бесцеремонным взглядом ощупывая