"Владимир Григорьев. Над Бристанью, над Бристанью горят метеориты (Авт.сб. "Рог изобилия")" - читать интересную книгу автора

заповедного стана. Его почти сразу отправили обратно в Бристань, так как
он быстро надоел всем приставаниями с методом меченых атомов. В городе он
широко наслаждался внезапно пришедшей к нему известностью и охотно делился
с притихшими сверстниками своими дальнейшими планами - полетами на Марс,
Юпитер и далее. Учителя с уважением поглядывали на Угомонкина - самим-то
им не пришлось пережить такого - и предсказывали ему большое научное
будущее.
Угомонкин, таким образом, тоже потерял всякий интерес в глазах
руководства исследованием, и, апеллируя к его имени, Пряников только
усугублял свое положение. Начальник немного помолчал и пошел прочь от
старика.
- Ей-богу, не виноват! Родимые... - упавшим голосом крикнул старик
вслед, но начальник не обернулся. Вся группа уже собралась у рюкзаков,
ожидая команду к уходу.
- Завхоз, - сказал начальник напоследок, - выделил леснику излишки
консервов, шоколад из НЗ, махорки побольше.
Все молчали.
- А это от меня лично. - И начальник вынул из уха транзистор, надежно
вибрирующий микродинамиком языки и напевы континентов в любое время суток.
Итоги экспедиции подействовали на общественность Бристани удручающе.
Феномена не получилось. В районной прессе проскочило всего несколько
материалов, хотя и снабженных броскими названиями, однако так и не
вдохнувших жизнь в проблему, уже пережившую свой апогей. "КУДА ДЕВАЛСЯ
ПРИШЕЛЕЦ?", "СГУСТОК ТЕЛЕПАТИЧЕСКОЙ ЭНЕРГИИ, БЛУЖДАЮЩИЙ В БОЛЬШОМ КОСМОСЕ
- НАД БРИСТАНЬЮ...", "ТОЛЬКО ТАЙНА ЖИЗНИ ТЕРМИТОВ ОТВЕТИТ НА ВОПРОС..." -
искусственная напряженность, вызванная крупными заголовками этих, пожалуй,
малоубедительных дилетантов, напряженность эта улеглась сразу после
областной подвальной статьи, набранной бесхитростными шрифтами: "Как и
почему он рассосался в атмосфере".
- Да, рассосался метеорит. Факт! Этот случай вполне оправдан теорией,
он же подправляет ее. А вы думаете, что движет теорию? Новые факты, -
разъясняли эрудиты знатокам, а знатоки всем остальным.
На этом дискуссия замкнулась, не выйдя на просторы массового
обсуждения, а следовательно, не повлияв и на наш жизненный тонус.
Вечером того дня, когда экспедиция ушла из ложбинки, Митрий Захарыч не
выдержал и отправился к валунам. Вышел будто просто так, лес осмотреть, а
ноги сами несли и несли старика, и чудилось ему, будто опять полна
ложбинка веселыми голосами научных сотрудников, топоры стучат, пилы
играют.
"А вдруг да повернули? Может, не допилили чего?" - от этой мысли сердце
старика по-молодому заколотилось. Живо представился ему костер на обжитом
плоском валуне, круг вечеряющих мечтателей, возвышенный их разговор, он
сам среди них - на равных правах...
"Вдруг да повернули!" - И тут он вышел к ложбинке, увы, только ветер
шелестел по шершавым камням, да травы серебрились в слюдяном свете луны. А
вот и плоский, как чемодан, валун, весь посыпанный пеплом, еще вчера яркое
пламя заливало багровыми бликами покатые каменные плечи, а теперь только
бледный пепел прикрывает его от прохлады и сырости...
Вдруг весь валун по-живому затрепетал, точно грудью вздохнул, старик
перекрестился и прянул за дерево. Валун без треска разломался на две