"Кирилл Григорьев. Лекарство для безнадежных ("Полночь над городом") " - читать интересную книгу авторателефонами. Он любил узнавать обо всем первым.
Хорошо бы сегодня плохих вестей не было. После душа, завалившись в постель, Вадим услышал размеренный скрип кровати над головой, в гостевой комнате. Слабые сомнения рассеялись. Дочка характером пошла все-таки в него. Так он вел себя с Натальей. Что может быть лучше всего после хорошей ссоры? Только хороший секс. Тарас Петровский 1. Рев пожарной сирены плыл в воздухе. Кругом суетились. Сосредоточенные пожарные разматывали уходящие в черное марево шланги, милиция разгоняла толпу зевак, а сотрудники лаборатории в перепачканных сажей халатах вытаскивали уцелевшее оборудование. Тополева видно не было, но его голос, временами срывающийся на фальцет, соревновался в громкости с сиреной. Петровский огляделся, с холодным сожалением прикидывая размер убытков. Лабораторный корпус сгорел дотла. Остались стены с потрескавшейся штукатуркой, перекосившиеся рамы и кое-где - просевшая крыша. Оборудование на астрономическую сумму умерло вместе со зданием, так толком и не вступив в строй. - Ты что?! - заорал Тополев. - Ты куда это ставишь, олух?! Что-то грохнуло и покатилось по асфальту. Петровский пошел на голос. Тополев, перемазанный с ног до головы сажей, злой, потный, прыгал рядом с кучей уцелевших компьютеров, проводов и грязных мониторов. Видно было, как сделать не сумеет. Он даже не говорил. Он кричал - громко и зло. - Ага, - только и смог сказать Петровский. - Тарас Васильевич! Спасаем, что можем! Сгорело очень многое! Но мы стараемся! - Я слышу, - кивнул Тарас. - Почти вся лаборатория сгорела! - Я слышу, - повторил Петровский. - Не ори ты так, не глухой. Тополев закусил губу, секунду подумал и отхлебнул из бутылки. - Я тебе позвонить пытался. Почему трубку не берешь? - Не до того было, Тарас Васильевич. - Понятно. Я вот что узнать хотел. Что у нас с оцеплением? - осведомился Петровский. - С каким оцеплением? - В лесу. Антон наморщил лоб. Потом виновато глянул на Петровского. - Пожар начался в три часа ночи, - произнес он после паузы. - Я сразу - сюда. Петровский уставился себе под ноги, обдумывая услышанное. - Значит, у нас там никого нет? Антон пожал плечами. - Совсем забыл, Тарас Васильевич. Лицо Петровского пошло пятнами. На скулах заиграли желваки, губы сжались. - Ты что, Антон, а?! - рявкнул он. - Ты когда научишься расставлять |
|
|