"Ольга Григорьева. Берсерк " - читать интересную книгу автора

- Хватит, - только и сказала я.
- А лодья?
"Без "Журавля" нам в Варяжском море долго не продержаться", -
предупреждал Бьерн. Я взглядом отыскала кормщика и пояснила то ли ему, то ли
Олаву:
- Сам погляди - все болото загатили, а Хозяйка его не выпускает. И не
выпустит, я ее знаю.
Поглядывая то на меня, то на увязший "Журавль", Олав мгновение
помедлил, а потом отбросил веревку и пошел прочь. Воины недоумевающе глядели
ему вслед.
- Хватит, ребята, - громко сказал им Бьерн и зло сплюнул: - Гиблое это
дело...
Он был прав - более коварных топей я не встречала, поэтому и не
решилась вести по ним уцелевшие корабли. Олав уговаривал, приказывал и снова
уговаривал, но я лишь отрицательно мотала головой и твердила:
- Нужно искать другую переправу! Здесь не пройдем. Олаву не нравилось
мое упрямство. Он кипел от негодования, и неизвестно, чем бы кончилось дело,
но в спор вмешался Бьерн.
- Не дури, Али, - посоветовал он. - Хочешь потерять последнее - веди
сам через болота где хочешь.
Бывший воевода, а нынче свободный вождь-хевдинг сжал кулаки, словно
хотел стереть кормщика в пыль. Ничуть не смутившись, тот похлопал его по
плечу, и Олав отступил.
- А-а-а, ну вас к Лешему! - бросил он и устремился к поджидающим у реки
драккарам. Бьерн усмехнулся. Глядя на спокойное, серьезное лицо урманского
кормщика, я припомнила рассказы о том, что только по просьбе Аллогии Бьерн
взялся отвести в Варяжское море корабли Олава. Только ему она пожелала
доверить жизнь любимого и послала за кормщиком аж в самый Новый Город. "И
ведь согласился! - удивленно шептались урмане. - Мог запросить за службу
неслыханные богатства, а пошел почти задарма. Собственные лодьи оставил и
пошел!" О Бьерне они вообще говорили больше и чаще, чем о других. Урмане
называли кормщика любимцем морского бога Ньерда и шушукались, будто тот
когда-то взял в свои глубины одного за другим всех его сыновей. Бьерна
уважали и боялись ничуть не меньше, чем самого Олава. А нынче послушался и
тот...
Березина мельчала. Гребцы уже попросту толкались веслами от дна, а я
все еще не видела подходящего места для переправы. Несколько раз приходилось
соскакивать за борт, выползать на сушу и прикладываться ухом к земле. Под
ней не утихало сопение Болотной Хозяйки.
Изота и его уцелевших людей приютили на "Малой Рыси". Лив сидел на
корме рядом с Болеславом и, не отрываясь, глядел назад, туда, где остался
его "Журавль". Казалось, он ждал, что трясина отпустит несчастную лодью и та
нагонит нас, как верный пес нагоняет на миг остановившегося хозяина. Однако
чуда не происходило, болота становились все угрюмее, и, шлепая веслами по
зеленым водорослям, корабли ползли дальше.
С наступлением темноты Олав приказал остановиться. Воины отложили
весла, а я скорчилась у борта. Хотелось спать, но мокрый, тяжелый от грязи
подол прилипал к телу, и ноги, от колен до пальцев, сводило судорогой. В
двух шагах от меня под теплым полушубком посапывал во сне Важен. Отчаянно
завидуя ему, я терла озябшие ступни и тоскливо косилась на луну. Вспомнились