"Ольга Григорьева. Набег (Скандинавский цикл-3)" - читать интересную книгу автора

разродились острыми дождевыми струями. Ветер перестал трепать морскую
равнину, напор волн ослаб. Руки Сигурда тоже ослабли. Ему стало трудно
удерживать княжну возле себя, поэтому он перевернулся на спину, обмотал ее
волосы вокруг своего кулака и отпустил ее тело.
Волны качали бонда, на лицо сыпалась с неба пресная влага, а мысли
убегали далеко-далеко, к тем временам, когда еще была жива мама. Сигурд
хорошо помнил маму. У нее было маленькое лицо - сухонькое, с беспокойными
карими глазами и коротенькими морщинками вокруг них. Оно казалось сердитым,
но Сигурд знал, что за морщинками и сурово сжатыми губами прячется самая
добрая душа на свете. "Мой мальчик! - говорила мама. - Мое солнышко". Она не
умела лгать, как и показывать свою любовь. Иногда она неловко обнимала его,
всего на миг, но так искренне, что каждый раз ему хотелось плакать. И тут же
разжимала объятия, не желая стыдить Сигурда перед ровесниками. Даже когда он
болел, мать не давала волю своим чувствам. Она садилась на его постель,
протягивала ему чашку с молоком и строго говорила: "Выпей!" От молока пахло
сеном и ни на что не похожим домашним запахом коровьего вымени. Сигурду не
хотелось пить, от травного запаха его подташнивало, но мать упорно
прикладывала плошку к его губам, заставляла разжать зубы. "Пей! - говорила
она. - Пей! Так надо!" Молоко стекало ему на подбородок, мазало шею.
- Пей! - грубый мужской голос ворвался в уши Сигурда, скомкал
воспоминания. Прощально улыбнулось и закружилось, исчезая, лицо матери. Губы
ощутили жесткий край чашки, на язык попало жгучее варево. Сигурд закашлялся,
сел, распахнул глаза.
Сначала он увидел ноги. Множество ног. Затем появилась рука с чашкой,
потом - плечо, прикрытое мягкой шерстяной рубахой, крепкая шея, рыжие
спутанные волосы, знакомая ухмылка.
- Рагнар? - не поверил бонд. В горле забулькало, засипело.
Сигурд не понимал, что Красный эрул делает в Каупанге.
- Еще слишком рано для торговли... - сказал Сигурд, но смолк, ощутив,
что земля под ним раскачивается и больше походит на палубные доски, чем на
пол родного жилища.
- Где я? - выдохнул он.
Рагнар расхохотался, широко раскрывая большой рот, отбросил плошку в
сторону. Она загремела, катясь по палубе, заплескала варевом на ноги
обступивших Сигурда эрулов. Послышалась ругань, плошка хрустнула под чьим-то
сапогом.
Тяжелая пятерня Рагнара шлепнула Сигурда по спине.
- Ты в хороших руках, бонд! Принеси дары своим земляным богам за то,
что мои люди заметили тебя! И не только богам. Я сам прыгал в воду, чтобы
выловить тебя среди обломков.
- В воду?.. Обломков?.. - Сигурд попытался встать, но ноги отказывались
держать слабое тело. В поисках опоры бонд схватился за попавшийся под руку
край паруса, огляделся. Будто в тумане, перед ним плыли обветренные
незнакомые лица, мачта, светлые доски палубы, походные сундуки, согнутые
спины гребцов, свернувшиеся змеиными клубками корабельные канаты.
"Они говорят о походе, который затевает Красный Рагнар, - возник в
памяти звонкий голос Рюрика. - Рагнар хочет пойти на франков, пока там дети
умершего короля Людовика дерутся между собой. Красный намерен взять большую
добычу. Они идут слишком рано, их никто не ждет".
Сигурда замутило. Перегнувшись через щитовую доску, бонд плеснул