"Ольга Григорьева. Набег (Скандинавский цикл-3)" - читать интересную книгу автора

- Вернись. Ярл скоро оставит тебя. - Тень заскользила по стене,
коснулась локтя болотницы краем незримых одежд. Пахнуло морем.
Айша отдернула руку:
- Уйди! - Она завертела головой, сжала кулаки. - Убирайся!
Что-то серое, похожее на клок серого тумана, проплыло за ее спиной. Она
резко развернулась, ударилась коленом о дверной выступ, вскрикнула. Из раны
на колене потекла кровь. Теплая струйка сбегала по замерзшей коже к
щиколотке.
- Помнишь, что сказал Финн? Тьма вышла на охоту. Тьма поглотит его.
Тебе будет больно, - прямо ей в ухо выдохнул холодом колдовской голос. -
Люди не смогут защитить тебя от боли. Вернись.
Айшу трясло, то ли от холода, то ли от заползшего внутрь ужаса.
- Нет, - прошептала она.
- Вернись, пока не испытала боли. Ты - наша девочка, в тебе наш род, мы
хотим тебе добра.
Не в силах вынести протяжный шепот, болотница принялась шарить ладонью
по полу. Она не знала, что ищет, пока ладонь не наткнулась на старый кувшин
для меда. Айша сомкнула пальцы на горлышке, размахнулась, со всей силы
швырнула кувшин в серую тень.
- Прочь.
Ей в лицо брызнули глиняные осколки, тень съежилась, забилась в угол,
пискнула обычной дворовой мышью. Айша попыталась прихлопнуть мышь ладонью,
но промахнулась, и та улизнула в щель под дверью, напоследок мазнув по руке
болотницы тонким холодным хвостом. Откинувшись к стене, Айша закрыла глаза.
Лишь теперь она почувствовала, как устала. Больше всего на свете ей
хотелось спать.
Айша просидела в заточении день и еще ночь, то погружаясь в странную
тяжелую дремоту, то ненадолго выныривая из нее. Серая тень не возвращалась и
к утру стала казаться лишь обрывком одного из снов. Глаза понемногу
привыкли, в короткие мгновения бодрствования Айша могла разглядеть свою
темницу. Она оказалась маленькой, совершенно круглой, даже пол был с круглым
углублением в середине. Поутру пошел дождь, и сочащаяся из-под двери вода
собралась в центре землянки грязной лужей. С потолка и стен свисали остатки
каких-то кореньев, от земляных стен пахло сыростью и плесенью. Почти всю
землянку занимали старые оглобли, на них, будто на телегу, были навалены
всякие ненужные вещи - плетеные корзины с рваными дырами, обломки бочки,
жердь для сена, две подковы, белый от плесени хомут, кувшин с отбитым
горлышком, кусок старой рыбацкой сети.
Подбив под себя всю эту рухлядь, Айша кое-как устроила себе мягкое
сиденье, залезла на него, подобрав ноги, и постаралась подумать о чем-нибудь
хорошем.
"Ежели человеку худо, он обязательно должен думать о хорошем", -
когда-то давно, когда она была еще маленькой и жила в Затони, в большом
доме, советовал дед. Дед был из тех, кто умел разгадывать знаки богов.
Иногда его советы помогали. Из детства Айша помнила, как бродила с дедом по
болотам, тихие вечера в теплом доме и быстрые пальцы старой Букарицы,
плетущей пряжу в дедовском подполе.
Сорвавшаяся с потолка капля пронзила холодом кожу, прервала теплые
воспоминания, перенесла болотницу в самые их глубины. Перед глазами встали
скользкие стены огромной ямы, в ушах зазвенели молящие голоса, стоны,