"Мишель Гримо. Город, лишенный солнца" - читать интересную книгу автора

пронзительный вой, Элиза каждый раз вздрагивала. Большинство из тех, кого
доставляли сюда, были жертвами характерного недомогания, вызванного
кислородной недостаточностью и загрязнением воздуха. Через час,
оправившись, они возвращались к прерванным занятиям.
"Как люди могут со всем этим мириться? - с тоской спрашивала себя
Элиза. - Еще немного - и в городе не останется ни одного здорового
человека!"
Друзья задерживались. Марк, должно быть, скрежещет зубами, а сестра в
отчаянии пытается отыскать что-то нужное в комнате. Наконец, потеряв
терпение, брат хватает Сильвию за руку и тащит за собой. Представив себе
эту сцену, Элиза невольно улыбнулась. Два проходивших мимо паренька
отнесли ее улыбку на свой счет и, бесцеремонно окинув девушку взглядом с
ног до головы, сообщили свое мнение о ее наружности. Элиза выслушала их со
скрытым интересом, но, когда ребята отметили ее крохотный рост, яростно
сверкнула глазами и, резко повернувшись, пошла прочь. Она мечтала быть
высокой, а потому любой намек на полтора метра с шапочкой воспринимала
очень болезненно. Ей недавно исполнилось шестнадцать лет, и она надеялась
еще подрасти. Ребята крикнули ей вдогонку, что такой красивой девушке не к
лицу сердиться. Но Элиза уже забыла о них, заметив на углу курчавые головы
Марка и Сильвии.
- Прости, Элиза, я куда-то задевала очки!
Элиза расхохоталась. Марк только развел руками. Сильвия была Сильвией,
и рассчитывать, что ее может что-то изменить, не приходилось. И у брата, и
у сестры были одинаковые серые близорукие глаза; однако у Марка они
отражали живость характера и решительность, тогда как в огромных печальных
глазах Сильвии читалась покорность судьбе, отчего у каждого из ее друзей
возникало неодолимое желание взять девушку под свою опеку.
- Ну ладно! Пошли! - заторопилась Элиза.
Главврач принял их любезно, но его время было расписано по минутам, а
потому он дал им в сопровождающие молодого ассистента, пообещав
побеседовать с ними позже. Жан уже не раз сопровождал их и не скрывал
своего благожелательного отношения к проблемам, которые волновали ребят.
Не заходя в хирургию, они направились прямо в отделение общей терапии и
начали с палаты, куда привозили тех, кто потерял сознание. Вокруг лежавших
на носилках людей суетились санитары, делая искусственное дыхание,
инъекции, давая кислород. Марк извлек из кармана записную книжку.
- Сколько всего сегодня? - спросил он.
Жан посмотрел на висевший у двери листок:
- С утра на улице подобрано сто двадцать восемь человек, а еще нет и
двенадцати!
На первом этаже громадного здания размещалось акушерское отделение.
- Нас давят, травят, мы болеем, но дети продолжают рождаться! - заметил
Жан и, помолчав, устало продолжил: - Соотношение почти не меняется: за
месяц у нас появилось сто семьдесят пять новорожденных, а в городе пять
больниц и клиник. Состояние ста сорока пяти младенцев соответствует норме,
четверо находятся под наблюдением. Их надеются выходить с помощью недавно
разработанной методики. Вылечить не вылечат, но жить будут. Пока. Двадцать
шесть новорожденных неизлечимы. Их отправили в специализированные
центры... Ну ладно, двинулись дальше... Нужные цифры получите в
ординаторской каждого отделения.