"А.С.Грин. Алые паруса (Феерия)" - читать интересную книгу автора

напоминающие тайну неизгладимо волнующих, хотя простых
слов, предстали перед ним теперь в свете ее взгляда. Матрос и
Меннерс сидели к окну спиной, но, чтобы они случайно не
повернулись - Грэй имел мужество отвести взгляд на рыжие
глаза Хина. Поле того, как он увидел глаза Ассоль, рассеялась вся
косность Меннерсова рассказа. Между тем, ничего не подозревая,
Хин продолжал: - Еще могу сообщить вам, что ее отец сущий
мерзавец. Он утопил моего папашу, как кошку какую-нибудь,
прости господи. Он...
Его перебил неожиданный дикий рев сзади. Страшно ворочая
глазами, угольщик, стряхнув хмельное оцепенение, вдруг
рявкнул пением и так свирепо, что все вздрогнули.
Корзинщик, корзинщик,
Дери с нас за корзины!..
- Опять ты нагрузился, вельбот проклятый! - закричал
Меннерс. - Уходи вон!
: Но только бойся попадать
В наши Палестины!..
- взвыл угольщик и, как будто ничего не было, потопил усы в
плеснувшем стакане.
Хин Меннерс возмущенно пожал плечами.
- Дрянь, а не человек, - сказал он с жутким достоинством
скопидома. - Каждый раз такая история!
- Более вы ничего не можете рассказать? - спросил Грэй.
- Я-то? Я же вам говорю, что отец мерзавец. Через него я,
ваша милость, осиротел и еще дитей должен был самостоятельно
поддерживать бренное пропитание..
- Ты врешь, - неожиданно сказал угольщик. - Ты врешь
так гнусно и ненатурально, что я протрезвел. - Хин не успел
раскрыть рот, как угольщик обратился к Грэю: - Он врет. Его
отец тоже врал; врала и мать. Такая порода. Можете быть
покойны, что она так же здорова, как мы с вами. Я с ней
разговаривал. Она сидела на моей повозке восемьдесят четыре
раза, или немного меньше. Когда девушка идет пешком из
города, а я продал свой уголь, я уж непременно посажу девушку.
Пускай она сидит. Я говорю, что у нее хорошая голова. Это
сейчас видно. С тобой, Хин Меннерс, она, понятно, не скажет
двух слов. Но я, сударь, в свободном угольном деле презираю
суды и толки. Она говорит, как большая, но причудливый ее
разговор. Прислушиваешься - как будто все то же самое, что мы
с вами сказали бы, а у нее то же, да не совсем так. Вот, к
примеру, раз завелось дело о ее ремесле. - "Я тебе что скажу, -
говорит она и держится за мое плечо, как муха за колокольню, -
моя работа не скучная, только все хочется придумать особенное.
Я, - говорит, - так хочу изловчиться, чтобы у меня на доске
сама плавала лодка, а гребцы гребли бы по-настоящему; потом
они пристают к берегу, отдают причал и честь-честью, точно
живые, сядут на берегу закусывать". Я, это, захохотал, мне, стало
быть, смешно стало. Я говорю: - "Ну, Ассоль, это ведь такое
твое дело, и мысли поэтому у тебя такие, а вокруг посмотри: все