"Олег Гриневский. Тайна Великого посольства Петра Великого (дипломатичес" - читать интересную книгу автора

был готов к этому. Гуляя по Вене, он интересовался храмами. Заходил и в кирху
иезуитов на Университетской площади. Она явно заинтересовала его.

В этом не было ничего удивительного. Построенная в стиле барокко, только-только
начавшем входить здесь в моду, она всех поражала тогда своей необычной
красотой.
На смену мрачным, как крепости, средневековым домам приходили округлые и
пышные, похожие на знаменитые венские торты со взбитыми сливками, здания. Они
могли символизировать все что угодно, но для Габсбургов, для католической
церкви это был символ триумфа.
Именно по этой причине архитектура барокко с ее вычурностью и театральностью
определила на грядущие столетия лицо Вены. Барокко -- это радость, рвущаяся
сквозь стены: нет больше турецкой угрозы, нависшей с Востока, корни ненавистном
лютеранства вырваны с австрийской земли, и Бог спас народ Австрии от
"черной смерти".
Между прочим, стиль барокко завезли в Вену иезуиты. В зтом городе они вообще
пользовались большим влиянием, причем не только в религиозных или политических
делах. Многие историки, например, считают, что своей известной любовью к театру
венцы во многом обязаны иезуитам. Это они начали ставить драматические
спектакли на сценах австрийской столицы, прославляя божественные чудеса.
Еще более наглядно это влияние можно увидеть в архитектуре барокко.
Взять ту же кирху иезуитов на Университетской площади, построенную в 1627--1631
годах. Она и сейчас стоит в Вене почти в том виде, как ее когда-то увидел Петр.
Входишь через низенькую дверь, и невольно отступаешь назад -- перед тобой
огромное, наполненное радужным светом пространство, окруженное колоннами,
спиралью закручивающимися к потолку, словно гигантские танцующие змеи. Да и
весь интерьер не как в церкви, а скорее как в театре: золотые листья,
обрамляющие изящные рамы в простенках, парящие трубы над залитым солнцем
алтарем. И только потом, уже приглядевшись, начинаешь понимать, что все зто,
как в театре, не настоящее. Роскошные танцующие колонны не из мрамора, а из
раскрашенного гипса. Купола, свободно парящего в высоте, нет -- это всего лишь
оптическая иллюзия, создаваемая сложным рельефом потолка.

Вот так же, наверное, и Петр разглядывал эту диковинную церковь, когда к нему
незаметно подошел отец Вольф и завел разговор -- интересный и содержательный.
Трудно сказать, сколько раз встречался Петр с отцом Вольфом, но встречался не
раз, начиная уже с первых дней пребывания в Вене. Об одной такой встрече
сохранились довольно подробные свидетельства. Случилось это в день именин Петра
29 июня 1698 г.
Накануне вечером, как и положено в канун дня святых апостолов Петра и Павла,
царь с послами присутствовал на всенощной, а утром -- на литургии в посольской
походной церкви. В одной из зал дворца Кенигсека был раскинут алтарь-шатер,
уставленный богатой церковной утварью. Служил литургию русский священник Иоанн
Поборский. Все шло как положено, хотя и в чужой стороне, но по русским
православным обычаям. Однако то, что произошло потом, обычаям старины уже не
соответствовало. После православного богослужения Петр с послами прошел в
другую половину дома, где находиласъ домашняя католическая церковь. Там отец
Вольф произнес проповедь на смеси славянских языков, проводя параллель между
царем Петром и апостолом Петром. В "Статейном списке" так
описывается этот эпизод: