"Мария Грипе. Дети теней ("Каролина" #3) " - читать интересную книгу автора

Важнее то, что у некоторых попросту не было средств, чтобы сшить себе
платье. Помощь оказывала община, и тут никакого выбора не оставалось. Община
выдавала только черную ткань.
Но потому-то многие и хотели быть в белом. Чтобы их не приняли за
"неимущих", как это называлось. Ведь надеть черное платье при таких
обстоятельствах - все равно что расписаться в собственной бедности. Это
возмущало Ингеборг. Разве можно сводить все только к вопросам моды или
классовых различий? Да тогда лучше вовсе отказаться от конфирмации!
В этом я могла с ней согласиться. Хотя вообще-то я считала, что не так
уж важно, какого цвета на мне будет платье. И мы поклялись друг другу свято
и нерушимо: любой ценой, что бы ни случилось, быть в черном!
Дома этот вопрос пока не обсуждался, но я обещала Ингеборг постоять за
себя, если потребуется. Она была у нас в гостях несколько раз, но не думаю,
что мои родные поняли, что она за человек. Ее считали красивой и хорошо
воспитанной, однако немного замкнутой.
И все же ей удалось внушить им уважение к нашим благотворительным
заботам. Раньше, когда я говорила об этом, все только шутили и подтрунивали
надо мной. А теперь, похоже, наконец-то поняли, о чем идет речь.
Нуждающихся в стране было очень много. И не только в духовной пище, но
и вполне материальной. Так что работы у нас с Ингеборг хватало. Ее
изобретательность в том, чтобы заставить человека расстаться со своей
собственностью, была поистине удивительной. Она-то в основном и занималась
сбором пожертвований. У нее было больше богатых знакомых, и она умела найти
к ним подход.
А мне просить было тяжело. Я чувствовала себя униженной, хотя и
хлопотала не за себя.
- Но мы ведь не попрошайничаем, Берта! - серьезно говорила Ингеборг. -
Мы просто помогаем людям понять, что они приобретают слишком много и у них
есть масса ненужных вещей. И что им же самим станет гораздо легче, если они
отдадут какую-то часть. Разве это попрошайничество?
Чем лучше я узнавала Ингеборг, тем с большим уважением к ней
относилась. Она была по-настоящему цельным человеком, который знает, чего
хочет от жизни, и не ведает иного страха, кроме Божьего. Но когда я выразила
ей свое восхищение, она только отмахнулась:
- Не забывай, я всего лишь послушное орудие!
Да, Ингеборг оказалась для меня подарком судьбы. Я была счастлива
оттого, что мы вместе.
И вот однажды прихожу я домой в перерыве между уроками - и ничего не
понимаю. С меня не сводят глаз, все наблюдают за мной с любопытством и
ожиданием. Что случилось-то?
Мы садимся за стол, и у своей тарелки я нахожу открытку. И тут до меня
доходит! Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, от кого она. Я взяла
ее и украдкой сунула в карман.
- Не прочтешь? - удивилась мама.
- Нет, не сейчас, - ответила я.
По Роланду и Наде было заметно, что они уже успели сунуть нос. Надю
просто распирало от любопытства, и она выпалила:
- Это от Каролины! Она в Париже!
Я, естественно, разозлилась.
- Нельзя читать чужие письма! Тебе это известно?