"Дмитрий Гришанин. Сорванная карусель " - читать интересную книгу автора

Отчаявшись разглядеть что-либо в кромешной тьме, глаза Лилипута сами
собой закрылись. Здесь, в Пещерах Теней, он очень быстро потерял счет
времени. На самом деле вся гонка заняла чуть более десяти минут, но ему во
время бега казалось, что мучение это длится уже целую вечность.
"Корсар должно быть совершенно спятил, - негодовал про себя рыцарь. -
Ему-то хорошо, он маг. Пробубнил заклинание - и бегай хоть с гепардом на
перегонки. А каково простым людям выдерживать этот чудовищный темп, подумать
забыл. Специально что ли гад издевается? Заманил в какую-то преисподнюю и
дал деру, только ветер в ушах засвистел. Эгоист, чурбан бесчувственный! Да
таких надо!.. Ну ничего, если мы все же куда-то добежим и после этого сумеем
не умереть от разрыва сердца, ох и не поздоровится тебе Корсарик. Ох как не
поздоровится! Не посмотрю, что ты маг, так отделаю - мать родная не узнает!
А судя по хрипяще-булькающему дыханию моих задыхающихся спутников, в роли
кровавого мстителя я буду не одинок... Как там Вэт? Чёрт, ни зги не видно!
Бедняжка, представляю каково ей, раз даже мы, здоровенные мужики, так
вымотались... Ну все, сейчас точно рухну без сил, ноги отваливаются, легкие
огнём полыхают. Что это за беспредел в конце-то концов?!... Но уж больно
жутковатое здесь местечко..." И у бедняги Лилипута открывается очередное
"второе дыхание"...
В последние минуты марафона мозг Лилипута попросту отключился. Оно и к
лучшему - дурная голова ногам покоя не дает, а у бедных ног, сейчас и так
нагрузки было сверх всякой меры.
В один прекрасный момент всё наконец-то кончилось. Выскочив из-за
очередного, бог весть какого по счёту, поворота, Лилипут зажмурился от
ослепительно яркого света и поневоле остановился. Через несколько секунд
кто-то большой и сильный схватил бедолагу-рыцаря в охапку, втащил в дверь,
над которой пылало маленькое солнце, и усадил на стул. К счастью, в
помещении царил приятный глазам полумрак, и зрение рыцаря здесь стало
потихоньку восстанавливаться.
В первые мгновенья долгожданного покоя молодого человека занимал лишь
один вопрос: сможет ли он ещё когда-нибудь нормально дышать или одышка, это
крест, который ему предстоит до конца своих дней возить с собой в инвалидной
коляске? Ибо ходить-то он теперь точно не сможет, потому как ноги,
справедливо обидевшись на нечеловеческое с ними обращение, отнялись всерьез
и надолго... В общем, Лилипут мучительно приходил в себя, то бишь, хрипя, и
кашляя, хватал ртом воздух, и охая и стеная, растирал сведённые судорогой
ноги.
Минут через пять сознание рыцаря немного прояснилось. Оглядевшись по
сторонам, он обнаружил, что находится в небольшой комнате, метров восьми в
длину и метров пяти в ширину, освещаемой одинокой лампадкой, раскачивающейся
под потолком.
Внутреннее убранство комнаты было пожалуй даже чересчур аскетично:
грубо отесанные каменные стены и точно такой же невзрачный потолок, в одном
из четырех углов стоял заваленный стопками книг стол, с двух сторон его
подпирали два огромных сундука, в соседнем углу возвышался широкий платяной
шкаф, между столом и шкафом во всю длину стены вытянулся жёсткий топчан (на
нем в данную минуту покоился бедолага Люм), у противоположенной стены стояло
полдюжины грубо сколоченных табуреток (на одной из которых, кстати, а вовсе
не на стуле, сидел сейчас Лилипут) и пара деревянных, неудобных кресел. Вот