"Джон Гришем. Дело о пеликанах [D]" - читать интересную книгу автора

записки на стол и сделал несколько шагов, глядя в сторону. Теперь
Президент взял на себя роль примирителя.
- Сядьте, Дентон. Сядьте.
Войлс вернулся на свое место, по-прежнему глядя на Коула. Президент
улыбнулся Льюису, и все сели.
- Мы все в большом напряжении, - с теплотой в голосе произнес
Президент.
Льюис спокойно сказал:
- Мы проведем тщательную проверку по вашим фамилиям, господин
Президент, и это будет сделано в строжайшем секрете. Однако вы знаете, что
мы не можем контролировать каждого, с кем ведем разговор.
- Да, мистер Льюис, я это знаю. Но я хочу исключительной
осторожности. Эти люди молоды и будут кроить и перекраивать Конституцию
еще долго после того, как я умру. Они стойкие консерваторы, и пресса съест
их заживо. У них не должно быть тайн, тщательно скрываемых от посторонних.
Ни наркотиков, ни незаконных детей, ни действий радикально настроенных
студентов, ни разводов. Понимаете? Никаких сюрпризов.
- Да, господин Президент. Но мы не можем гарантировать полной
секретности в нашем расследовании.
- Просто пытайтесь, хорошо?
- Да, сэр.
Льюис протянул докладную записку Эрику Исту.
- Это все? - спросил Войлс.
Президент посмотрел на Коула, который стоял у окна, ни на кого не
обращая внимания.
- Да, Дентон, это все. Мне бы хотелось, чтобы проверка по этим именам
была проведена в течение десяти дней. Я хочу быстрого продвижения в этом
вопросе.
Войлс встал.
- Вы получите докладную через десять дней.

***

Каллахан находился в раздражении, когда постучал в дверь квартиры
Дарби. Он был в смятении, и многое приходило ему в голову, многое, что он
хотел бы высказать. Но он знал: нежели объявлять войну, а этого он хотел
бы меньше всего, лучше выпустить немного пара. Она избегала его четыре
дня, потому что играла в детектива и забаррикадировалась в библиотеке
юридической школы. Она пропускала занятия, отказывалась отвечать на его
звонки и вообще пренебрегала им в решающий момент. Но он знал, что, когда
она откроет дверь, он будет улыбаться и забудет о том, что его
игнорировали.
Он держал в руках литровую бутылку вина и настоящую пиццу от мамы
Розы. Было начало одиннадцатого, субботний вечер. Он снова постучал и
посмотрел на выстроившиеся вдоль улицы аккуратные двухквартирные домики и
бунгало. Звякнула цепочка, и он тотчас улыбнулся. Раздражение сразу же
испарилось.
- Кто там? - спросила она, не снимая цепочку.
- Томас Каллахан, припоминаешь? Я стою у твоей двери и умоляю
впустить меня, чтобы мы могли поиграть и снова стать друзьями.