"Джон Гришем. Завещание" - читать интересную книгу автора

живы и делают все, что могут, лишь бы потерзать меня. Насколько мне
известно, я действительно породил всех семерых. И одного похоронил. Точнее,
его похоронила мать. Меня тогда не было в стране.
Я живу отдельно от своих жен и детей. Но сегодня они все собрались
здесь, потому что я умираю и настало время делить деньги.


***

Об этом дне я думал очень давно. В моем здании четырнадцать этажей,
оно образует замкнутый четырехугольник, внутри которого располагается
тенистый двор, где когда-то я устраивал приемы на открытом воздухе. Я живу
и работаю на верхнем этаже - двенадцать тысяч квадратных футов роскоши,
которая многим может показаться неприличной, что нимало меня не заботит.
Каждый цент я заработал собственным потом и мозгами. Кроме того, мне везло.
Удача редко отворачивалась от меня. Так что тратить все это богатство - моя
прерогатива. И кому его отдать, должен был бы выбирать я сам, но меня
обложили со всех сторон.
Какая мне разница, кому достанутся деньги? Мне они уже принесли все,
что можно вообразить. Сидя здесь в инвалидной коляске в ожидании смерти, я
не могу придумать ничего, что мне хотелось бы купить или увидеть, не в
силах вообразить ни одного места, куда мне хотелось бы поехать, представить
ни одного приключения, которое мне хотелось бы пережить.
У меня уже все было, и я очень устал.
Мне все равно, кто получит деньги. Но для меня важно, чтобы кое-кто их
не получил.
Каждый квадратный фут этого здания распланирован лично мной, поэтому я
точно знаю, где кого поместить во время предстоящей церемонии. Все они
слетелись сюда, ждут давно, но не ропщут. Они готовы были бы голыми стоять
на улице в снежную бурю, лишь бы урвать свое.
Моя первая семья - это Лилиан и ее выводок: четыре отпрыска, рожденных
женщиной, которая и подпускала-то меня к себе редко. Мы поженились
молодыми: мне было двадцать четыре, ей - восемнадцать, так что Лилиан
теперь тоже старуха. Я не видел ее много лет, не хочу видеть и сегодня. Не
сомневаюсь, она по-прежнему играет роль оскорбленной, брошенной, но
примерной первой жены, которая явилась выторговывать себе награду. Она так
больше и не вышла замуж, уверен, что за прошедшие пятьдесят лет у нее
вообще не было мужчин. До сих пор не могу понять, как у нас с ней
получились дети.
Ее старшему сыну сейчас сорок семь. Трой-младший, никчемный идиот,
носит проклятие моего имени. В детстве его называли Ти Джей, и он до сих
пор предпочитает это имя Трою. Из шестерых детей, собравшихся сегодня
здесь, Ти Джей самый тупой, хотя все они недалеко ушли друг от друга. В
девятнадцать его вышвырнули из колледжа за торговлю наркотиками.
Как и остальные, Ти Джей получил на совершеннолетие пять миллионов
долларов. И как у остальных, они утекли у него сквозь пальцы.
Я терпеть не могу вспоминать жалкие истории жизни детей Лилиан.
Достаточно сказать, что все они погрязли в долгах, ни на что не годны и
едва ли способны измениться. Вот почему моя подпись под завещанием для них
очень много значит.