"Станислав Гроф. Психология будущего. Уроки современных исследований сознания" - читать интересную книгу автора

он осознал, что одним из корней его навязчивой идеи оказалось пристрастие к
такому страданию, которое сочетало бы элементы наказания, которому его
подвергали родители.
Однако это еще не все. Когда мы продолжили сеансы и процесс пошел
глубже, Петер столкнулся с травмой собственного рождения во всей ее
биологической брутальности. Эта ситуация содержала все элементы, которые он
ожидал от садистского обращения, которое он столь безуспешно пытался
получить: темное замкнутое пространство, стесненность и ограничение движений
тела, подверженность чрезвычайным физическим и эмоциональным мучениям.
Воспроизведение в памяти травмы рождения, в конце концов разрешило его
тяжелую симптоматику, так что он снова стал полноценным человеком.
В холотропном состоянии, когда СКО проявляется в сознании, она
принимает на себя управляющую функцию и определяет природу и содержание
переживания. Наше восприятие себя, физического и человеческого окружения
искажается и обманчиво преображается в соответствии с базовым мотивом
проявляющегося комплекса СКО и с характерными чертами его индивидуальных
слоев. Этот механизм может быть проиллюстрирован описанием развития
холотропного процесса у Петера.
Когда Петер прорабатывал самые поверхностные слои описанной СКО, он
видел, как я превращаюсь в его прошлых садистских партнеров или в фигуры,
символизирующие агрессию, такие как мясник, убийца, средневековый палач,
инквизитор или ковбой с лассо. Он воспринимал мою авторучку как кривой
кинжал и ожидал нападенья. Заметив на столе нож с рукоятью из оленьего рога
для вскрытия конвертов, он тут же увидел, как я превращаюсь в рассерженного
лесника. В нескольких случаях он просил, чтобы его мучили, и хотел
пострадать "ради доктора", воздерживаясь от мочеиспускания. В это время
лечебный кабинет и вид за окном обманчиво преображались в сознании Петера в
места, где имели место его приключения в обществе садистов-партнеров.
Когда же в фокусе его переживания оказались более древние слои из
времен Второй мировой войны, Петер видел как я превращаюсь то в Гитлера, то
в нацистских вождей, то в охранника концентрационного лагеря, то в члена СС
или офицера гестапо. Вместо обычных шумов, проникавших в лечебный кабинет,
он слышал зловещие звуки марширующих солдатских сапог, музыку фашистских
парадов у Бранденбургских ворот и государственные гимны нацистской Германии.
Лечебный кабинет последовательно превращался то в зал Рейхстага, украшенный
гербами с орлом и свастикой, то в барак в концлагере, то в тюрьму с тяжелыми
решетками на окнах и даже в камеру смертников.
Когда же в этих сеансах проявлялись стержневые переживания из детства,
Петер воспринимал меня в качестве наказывающих родителей. В то же самое
время он стремился проявить по отношению ко мне различные стереотипы
анахронического поведения, характеризующие его отношения с отцом и матерью.
Лечебный кабинет превращался для него в различные варианты домашней
обстановки, памятной с детства, в частности, в темный подвал, в котором его
неоднократно запирала мать.
Описанный выше механизм имеет свою функциональную противоположность, а
именно свойство внешних стимулов приводить в действие соответствующие СКО
людей, находящихся в холотропных состояниях, и облегчать проявление
содержания этих совокупностей в сознании. Это происходит в тех случаях,
когда особые внешние воздействия, такие, как элементы обстановки, окружения
или терапевтической ситуации, несут в себе сходство с первоначальными