"Катажина Грохоля. Никогда в жизни! " - читать интересную книгу автора

сорок девять часов до приезда машины, на которой мы переезжаем на квартиру
Юлека. Что делать дальше, решу потом.
Приехала Уля. Я как раз сидела на полу, пытаясь сложить из картона
коробку. Рядом лежали книги. Около восьмисот томов... Кофточки. Блузки.
Спальные принадлежности. Тосина одежда. Чашки из моего (да-да!
досвадебного!) сервиза. Серебряная сахарница - подарок двоюродной сестры.
Корзинки, которые я с таким увлечением собирала. Все разные. Безделушки.
Подсвечники. Свечи. Я сделала себе чай без лимона. Зато густой, с чаинками
- какой люблю. Чтобы почитать дневник, еще со времен юности - свалился с
верхней полки, когда я стаскивала одежду. Спрятала его там от того, который
теперь живет с Йолей. Четыре года назад, после ремонта.
Борис вскочил, услышав звонок, разлил чай на непонятно почему открытый
"Мифологический словарь" и бросился к двери. Ненавижу собак! Чайная гуща
живописно расплылась по словарной статье "Ахиллесова пята" и сползла на
энциклопедию. Сначала это немного вывело меня из себя, но потом я бережно
закрыла обе книги вместе с разлитой заваркой, сверху придавила тяжелым
англо-польским словарем. Чтобы чаинки прилипли как следует. В общем-то не
видно, что в середине - заварка.
Вот удивится. Ведь обе книжки того, Йолиного.
Молодец, песик.
Вошла Уля и слегка побледнела. Затем сказала спокойно:
- Ага, вижу, ты уже заканчиваешь.
Нет, я не заканчивала. Еще и не начинала. Но Уля за пятнадцать секунд
сложила из картона коробку и спросила, с чего начинать. Я решила ей не
мешать. Я читала вслух дневник, было очень весело.
Через шесть часов я была упакована.
Вечером за ней приехал муж (за мной уже никогда не приедет муж!), и мы
перевезли компьютер. Потом они отвезли меня обратно на руины моего дома
(муж никогда больше не отвезет меня домой!). Я приготовила какой-то скудный
ужин (больше никогда не буду готовить ужин в этом доме!). Затем открыла
виски, которое я (идиотка!) привезла супругу ко дню рождения - бутылка была
припрятана в тумбочке с обувью, - мы выпили полбутылки. (Никогда не привезу
мужу виски, потому что у меня нет мужа!)
Я одинокая, брошенная женщина.
Спать я легла в три ночи, примостившись возле испорченного словаря и
Бориски, моего обожаемого песика, который всегда меня любил и, разумеется,
никогда меня не бросит, моя ненаглядная дворняга. А эти все: и Йоля, и тот,
что с ней, - заразятся ветрянкой, а потом растолстеют. И потолок у них тоже
закачается над головами, потом рухнет. И будут у них большие золотые зубы.
И дырки в зубах. И умственная недостаточность. И старческие бородавки. И не
будет у них любимого хорошенького песика, который будет моим, моим, только
моим...

***

Мать честная! До чего захотелось пить! Не понимаю, кто допил виски.
Не Борис, потому что его жажда не мучила. Я наблюдала за ним тайком.

***