"Катажина Грохоля. Никогда в жизни! " - читать интересную книгу автора

камамбер, моццарелла и эдамский, а еще два килограмма картошки, и салат, и
свеколка, и пекинская капуста - в холодильнике хоть шаром покати, - еще я
забежала в мясную лавку, а на вокзале зашла в "Реми", купила четыре сока и
две бутылки белого вина - вечером хотели прийти Уля с Кшисем. Кроме того,
пара банок спаржи и сахар - дома кончился песок. Весило все это, наверное,
килограммов двадцать шесть. Я с трудом поползла к станции.
В подземном переходе к станции, возле проклятого Центрального вокзала
- что в самом центре Европы, - стояла группка агрессивно настроенных типов.
Похожи на наркоманов. Мои руки с сумками волочились уже где-то за мной, я с
ума сошла, разве можно было забираться жить так далеко? Я решила, что не
пойду к поезду, так испугалась. Эти люди стояли возле кассы и спорили.
Говоря проще, кричали на кассиршу.
Я чуть концы не отдала. Мне показалось, что я, как рукава, засучила
руки, чтобы не очень пачкались, сумки весили уже килограммов пятьдесят, и
энергично спросила, где здесь полиция? Полицейский участок находился возле
перронов. Никто и не думал ничего предпринимать, поэтому пришлось мне. От
тяжести у меня едва не выскочили руки из суставов. Я то и дело
останавливалась, ближайший поезд точно пропустила.
Наконец я добралась до участка. Тяжелая металлическая дверь была
заперта. Я постучалась. Ни звука. Я стала колотить что было сил. Ни черта.
Поставила пакеты, один не выдержал - тот, что с соками. Нашла ключи и
ключами задолбила в дверь еще сильнее. Дверь приоткрылась. Соки вывалились
из разорванного пакета. В щелочке, за решеткой внутренней двери, показалось
лицо молоденького полицейского. Перепуганное лицо. Я вежливо спросила, не
мог бы он пойти со мной на станцию пригородных поездов, потому что там
хулиганят. Он беспомощно посмотрел на меня. Должно быть, полагал, что
хулиганю на самом деле я.
- Мы здесь втроем. Я не могу, а напарников нет.
- Можно узнать, где они? - спросила я со злостью.
- Ну... где драка.
Я затолкала соки в пакет с камамбером, пекинской капустой,
апельсинами, эдамским сыром и картошкой. Мой общественный инстинкт исчез
бесследно. Казалось, что руки так и остались где-то возле полицейского
участка.
На вокзале не было ни электрички, ни тех подозрительных типов. Я ждала
еще час. При посадке разорвался второй пакет. Мне помогли собрать картошку,
капусту, апельсины и так далее. Я сняла куртку и собрала все вывалившееся в
нее, завязав рукава, чтобы не сыпалось. Теперь я была похожа на женщину из
далекой провинции начальной фазы коммунизма. Не хватало только картонного
коричневого чемоданчика, перевязанного бечевкой. И большой коробки с живыми
цыплятами.
Желтенькими.
Не успела я войти в дом, как зазвонил телефон. Я бросила в прихожей
сетки и куртку с покупками. Картошка и апельсины рассыпались.
Отгадайте, кто звонил? Не мама и не папа. Он. По-прежнему ли мои глаза
такие лучистые и губы такие истосковавшиеся? Он не предполагал, что нечто
подобное с ним в жизни случится. Он считал часы до нашей встречи в среду.
Жизнь снова была прекрасна.
Я вернулась в прихожую.
Борис, Метка и Сейчас добрались до мяса. Я отрезала им по куску