"Катажина Грохоля. Я вам покажу! " - читать интересную книгу автора

долго жить, а ведь вечер обещал быть таким приятным. Я принялась усердно
вынимать всякую всячину из холодильника. В частности, кусочек сыра, с
которым мы были, наверное, одногодки, и ягодный джем - сверху, надо
предполагать, уже вырос антибиотик, потому что из-под крышки виднелась
плесень, и ребрышки, почуяв запах которых Борис вмиг вырос возле меня и
принялся по-дружески убеждать, что он молодой, умный и истощенный пес и так
далее. Я была так занята извлечением из холодильника моих тронутых
разрушающим действием времени запасов, что не заметила, как в кухне
потемнело от дыма.
Тефлоновой сковороде, которая уже долгое время стояла на зажженной
плите и про которую я забыла, пришел конец. Я сунула ее под струю холодной
воды, при этом больно обожгла правую руку. Кухню заволокло облако горячего
вонючего пара. Я схватила нож и пырнула в нарост льда в морозильнике, чтобы
отколоть кусок и приложить к руке. При этом проткнула две пары новых
кол-гот, которые были совсем не заметны под шубой льда. Вот результат чтения
женских журналов - в каком-то кретинском издании я прочитала, что колготы
следует держать в морозильнике, они тогда дольше носятся. Мои прослужили
недолго.
Я начала наводить порядок на кухне.
Когда снова взглянула на часы, было уже пятнадцать минут восьмого.
Кухня выглядела как после стихийного бедствия, у меня оставалось полчаса на
приготовление шикарного ужина. Я вынула сковородку из мойки и поняла, что
она уже никогда ни на что не сгодится. Вспомнила, что в кладовке под
лестницей есть другая, старая, чугунная, оставленная на всякий случай, и
кинулась за ней. В прихожей больно ударила ногу и наступила на что-то
мягкое. Тем мягким было масло. Разодранный пакет и обрывки пергамента
привели меня в то место, где Борис изображал из себя дохлую собаку. Застряв
под тахтой, он не дышал. Говяжья вырезка бесследно исчезла. Я собрала овощи,
соскребла остатки масла, вылила полфлакона жидкости для мытья посуды на
коврик в прихожей и принялась драить пол.
Торжественный ужин с каждой минутой отдалялся. Я вспотела, устала и...
по-прежнему оставалась сексапильна, что с удовольствием отметила, взглянув
на себя в зеркало в прихожей, хотя боди не очень подходило для замывки
коврика в передней. Я вернулась в кухню и подлила воды в кофейную гущу в
стакане. Вот уж действительно, жизнь нелегка. В ванной я отхлебнула чаю и
подкрасила губы Тосиной помадой, которую, правда, дочь использует не для
губ, а чтобы написать в прихожей на зеркале: "Разбуди меня завтра в семь". Я
выглядела, как Мессалина <Мессалина - третья жена римского императора
Клавдия. Имя, ставшее нарицательным для женщин, занимающих высокое положение
и отличающихся бесстыдством и распущенностью.>. Голубой будет сражен
наповал, когда увидит меня, ей-богу. Любой бы не устоял.
Как-то раз я, к своему удовольствию, обнаружила, что если пьешь вино,
то работа убывает на глазах. После второго стакана чая ее не убавилось,
однако поубавилось уверенности, что на кухне следует навести порядок. В
конце концов, я здесь живу не одна. Я приготовила креветки и накрыла на
стол. Салат из креветок и вино - тоже неплохое меню на вечер. Борис скулил
под дверью и хотел немедленно выйти во двор. Еще бы, килограмм вырезки - это
все-таки много. Я открыла дверь, и этот подслеповатый идиот с заливистым
лаем бросился вон. Мой обожаемый Сейчас серым пушистым шариком пулей влетел
на яблоньку.