"Ольга Громыко. Грань - 2" - читать интересную книгу автора

на первый же камень, снизу вызелененный плесенью, сверху выбеленный солнцем
и ветром. Взялась за пятку сапога, готовясь вытянуть ногу... и вдруг что-то
свистнуло над ее головой и ушло в чащобу. Стало слышно, как, шурша, вдали
опадают на землю мелкие веточки и крошки коры.
Девушка кубарем скатилась с камня, мигом позабыв про хлюпающий сапог.
Прижалась плечом к холодному зеленому боку, осторожно выглянула, положа руку
на меч. Уж она-то, кмет семилетней выучки, не с чем не могла перепутать
скользнувшую мимо виска стрелу. Она не услышала удара о дерево - видать,
стрела на излете ткнулась в мягкий мох или застряла охвостьем меж ветвей.
В лесу по-прежнему было тихо. Никто не бежал за стрелой либо прочь,
страшась мести. Никто не выглядывал из схорона [4], интересуясь судьбой
оперенной свистуньи. Девушка измерила глазами непроницаемую гущу кустов, как
на грех, протянувшихся на добрую сотню шагов вширь и леший знает сколько
вглубь леса. Неведомый стрелок затаился в их сплетении, выжидая.
Девушка вдвинула меч обратно в ножны, села и стащила сапог. По очереди
выкрутила онучи, раздумывая, что делать. Щита у нее не было, лезть же в
кусты с мечом против лука - верная погибель. Да и наряд ли сыщешь лиходея в
эдаких зарослях, пройдешь в двух шагах и минешь. А может, и не лиходей то
вовсе, а охотник торопкий да безглуздый [5]. Пустил стрелу, не подумавши, а
потом разглядел человека, и в портки наложил от страху - никак зашиб? А
может, и не в нее вовсе целил, да промахнулся. Девушка развернула онучу,
встряхнула и принялась наматывать на ногу. Мокрая, застуженная ветром, ткань
пока больше холодила кожу, чем согревала. Хотя нет, если бы промахнулся -
пошел стрелу искать. Не такой охотник богатей, чтобы кованными наконечниками
разбрасываться.
Ладно, сидя за камнем, ничего путного не надумаешь. Девушка подыскала
взглядом подходящее дерево, и, не разгибаясь, прыснула за него. Оттуда - за
другое. Подальше от кустов. Выглянула из-за ствола - так никто и не
показался, не выдал себя ни единым звуком. Она еще немного попетляла меж
стволов, потом, остерегаясь, снова пошла ровным шагом, готовая упасть
навзничь при малейшем шорохе.
Но больше в нее не стреляли.


***

Последнюю четверть версты она шла на стук топора. Лес, обобранный
листопадом, с жадной радостью подхватывал любой звук, разнося далеко окрест
по желобам оврагов. Издали топор звучал звонко и грозно, словно неведомый
рубщик вознамерился свести лес на корню, но, чем ближе она подходила, тем
глуше и обыденнее стакивалось железо с мертвой древесиной.
Он стоял к ней спиной. Светловолосый, обнаженный до пояса мужчина,
сделавший короткую передышку, чтобы утереть пот со лба и собрать в кучу
разлетевшиеся по прогалине поленья. Он? Не он? Вроде не похож... Невысокий,
худощавый, с заметно выпирающими лопатками. Светлые волосы до плеч. На шее
болтается какой-то оберег, сзади виден только узелок шнурка.
Мужчина установил на колоду толстый березовый чурбан, замахнулся и
всадил лезвие до середины. Взбугрив мышцы, поднял колун вместе с бременем,
повернул и с размаху ухнул обухом по колоде. Чурбан, треснув, распался на
две желтеющие половинки. Он подобрал ту, что легла справа, заново умостил на