"Ариадна Громова, Рафаил Нудельман. Кто есть кто? (Фантастический детектив) ("Смена", 1969, № 8 - 18, отсутствует текст из № 9)" - читать интересную книгу автора

- Видите ли, - сказал я, несколько поразмыслив, - такое с Аркадием
бывало и раньше, даже еще и заметней. А думал он при этом все же о работе,
только не о том эксперименте, которым непосредственно занимался, а о
проблеме в целом.
Ну, понимаете, когда серия идет впустую, никаких толковых результатов...
- А у вас теперь именно такое положение дел?
- Нет, не то чтобы... Но все же есть о чем призадуматься.
- Вы сказали, что нормально работали до конца дня. А потом что было?
Мне стало неловко. Чего я, в самом деле, распространяюсь о нормальном
поведении Аркадия, когда все не очень-то нормально выглядит, если
посмотреть со стороны?
- Я хотел остаться в лаборатории вечером, поработать, но Аркадий со
мной поссорился. Он нарочно затеял сцену: по-моему, просто хотел выставить
меня из лаборатории, - выпалил я одним духом, чтобы поскорее с этим
разделаться.
Линьков не стал спрашивать, считаю ли я и это нормой, а только
поинтересовался, часто ли я остаюсь в лаборатории по вечерам. Я ответил,
что вообще часто, но в последнее время несколько реже. И замолчал. Вдруг
на меня опять накатила слабость, все перед глазами поплыло. Линьков,
по-моему, это заметил, но что ж ему было делать? Служба есть служба. Он
спросил: а как Аркадий? Я сказал, что Аркадий и в последнее время почти
все вечера просиживал в лаборатории.
- Это вызывалось необходимостью? - осведомился Линьков.
- Да как сказать... Никто нас, конечно, не заставлял, скорее даже
наоборот... Но мы с ним занялись одной проблемой - наполовину в порядке
личной инициативы... Ну, вот и...
- Вы с ним? - переспросил Линьков. - То есть это была ваша совместная
работа? Чем же тогда объяснить, что вы как раз в последнее время реже
оставались в лаборатории?
- Личные обстоятельства - вяло пробормотал я.
- А Левицкий как к этому относился? Вы с ним не ссорились из-за ваших
частых отлучек?
- Нет... Но вообще мы с ним за последний месяц несколько отдалились
друг от друга...
Все получалось до крайности нелепо, и я это понимал даже в своем
угнетенном состоянии. К чему эти категорические заявления насчет
невозможности самоубийства, когда тут же выясняется, что мы с Аркадием за
последний месяц мало виделись, даже в ущерб совместной работе, и что
накануне смерти он вел себя довольно-таки странно, а я понятия не имею
почему, да еще и пытаюсь утверждать, что это-де вполне нормально. Я-то сам
все равно был уверен, что Аркадий не мог покончить самоубийством, но если
ничего не можешь доказать и все выглядит как раз наоборот, то уж лучше не
трепаться и не делать всяких торжественных заявлений. Конечно, Линьков тут
же заметил, хоть и очень мягким тоном, что, возможно, как раз за этот
месяц в жизни Аркадия произошли какие-то важные перемены, оставшиеся мне
пока неизвестными, и я ничего не мог по существу возразить. Сказал только,
что ведь все же знаю Аркадия не первый год, да и этот последний месяц мы с
ним работали с утра до вечера вместе каждый день, а то и вечер, так что
вроде бы я должен был заметить, если что серьезное...
- Всякое бывает, знаете ли, - сказал на это Линьков. И, помолчав,