"Иржи Грошек. Легкий завтрак в тени Некрополя " - читать интересную книгу автора

Мать Клавдия - Антония Младшая; отец - полководец Друз... Покоряя
Германию, Друз оттеснил врага в самую глушь. И тут явился ему призрак, со
словами: "Доколе, ненасытный Друз?.." Друз упал с лошади и скончался.
Клавдию едва исполнился годик, когда папашка Друз так неудачно
покатался на лошадке. Вначале воспитанием сироты думал заняться дедушка -
император Август, но юный Клавдий постоянно болел и настолько ослабел умом
и телом, что не мог уразуметь императорской науки... Следующего воспитателя
призвали из конюшни. Дядька, варварского происхождения, наказывал Клавдия
за малейшую провинность - порол кнутом или вожжами, и на редкость
профессионально. Взрослея параллельно с баранами и жеребчиками, Клавдий мог
надеяться в будущем только на место старшего конюха. Для изысканных манер
ему полагался образец со скотного двора; для философских размышлений -
собственная судьба; а специальная шапочка - предохраняла Клавдия от
простуды. Родовитая императорская семья считала Клавдия по меньшей мере
слабоумным. Собственная мать - уродом среди людей и, желая указать на
чью-либо тупость, говорила: "Глупей моего Клавдия!" Интриганка бабушка,
Ливия Друзилла, не питала в отношении Клавдия никаких надежд, обращалась к
нему крайне редко, да и то в командном тоне - "подай", "поди" и "принеси".
Дедушка Август часто задумывался над местом Клавдия в античном мире, но
только по одной причине - куда бы упрятать дурака с глаз подальше? "И
смотреть ему на скачки, да еще со священного императорского ложа,
совершенно незачем. Он будет только привлекать к себе внимание и насмешки.
И незачем ему вообще оставаться в Риме на Латинские игры". Эти указы Август
сочинял по-гречески, потому что не хватало ему "родных" латинских слов для
возмущения по поводу Клавдия...
Между тем семейный урод в потешной шапочке почти самостоятельно
выучился грамоте, а дальше - искусству декламации; и со временем уже
трудился над историей города Рима и даже опубликовал сочинение "В защиту
Цицерона". Но подобные успехи только забавляли императорскую семью как
идиотские фокусы. Клавдий и сам не верил в серьезность своих занятий;
сочинения, мысли и слова Клавдия не воспринимались в приличном обществе без
поправки на то, что он недоумок. "Хоть убей, но я и сам изумлен, дорогая
Ливия, - писал дедушка Август бабушке Друзилле, - что декламация твоего
внука мне понравилась. Ума не приложу, как он мог говорить так связно -
полную бессмыслицу".
Шли годы, "сиятельный дурачок" - уникальная государственная должность,
которую Клавдий занимал по праву своего рождения. Более того, на эту
"должность" никто не претендовал. Интриги и заговоры не касались Клавдия;
он не рассматривался в числе претендентов на власть; его не звали в
сотоварищи, не стремились заручиться его поддержкой, не боялись, а только
иногда оказывали знаки внимания, да и то по большим римским праздникам.
Редкостное положение в античном обществе, и лучше всякого легиона
телохранителей. Когда члены августейшей фамилии тряслись от страха за
собственные жизни, ходячий апофеоз рода Клавдиев беззаботно разгуливал по
городу Риму...
У Тиберия он все-таки попросил другую должность, а не чучела
огородного, и Тиберий подарил ему значки консула. Когда же Клавдий
продолжал настаивать, Тиберий коротко отписал, что вдобавок на праздники
пришлет ему сорок золотых. Тогда Клавдий оставил свои романтические порывы
и просто жил дальше. Несколько раз при Калигуле отвечал за общественные