"Иржи Грошек. Файф-о-клок" - читать интересную книгу автора

был несколько ошарашен. Ведь я не разглагольствовал о Поджо Браччолини
вслух. Потому что у "Папы Ромы" можно схлопотать по морде за такие
реминисценции...

Примечание Редактора. Оставьте этот кусок для мемуаров! А в романе про
Россию, как вы справедливо заметили, "такие реминисценции" абсолютно
неуместны......При чем здесь Поджо Браччолини?! Я его убираю!

II

В сорок пять мужчину развозит на философию. Он поднимается рано утром и
начинает переосмысливать собственную жизнь. Рассматривает критическую массу
в области живота и ощущает под ребром беса. "Этта!.. Сколько женщин у меня
было?! - думает мужчина и составляет приходно-расходную ведомость. -
Раз-два-три-четыре-пять!.. Жены не считаются!..
Шесть-семь-восемь-девять-десять!.. И так далее!.." Он представляет себя на
линии фронта, когда Ленинградский мюзик-холл идет в психическую атаку. То
есть под барабанную дробь и пренебрегая Женевской конвенцией. "Пленных не
брать!" - кричит прима-балерина. "Ура-а-а-а!!!" - отзывается кордебалет...
"Страшное дело!" - думает мужчина... Бывшие женщины теснятся у него в
памяти, и получается не голова, а банка с кильками. "Не надо отчаиваться! -
говорит мужчина. - Ведь если у тебя мозги набекрень, то можно представить,
что это беретик!" После чего он старается философствовать только на
позитивные темы...
"Этта!.. Сколько я за свою жизнь пива выпил?!" - думает мужчина. И если
он аккуратно дегустировал не менее четырех кружечек в день, то к сорока пяти
годам любой среднестатистический мужчина уничтожает восемнадцать тысяч
литров пива. Что на порядок больше верблюда и меньше Хемингуэя... А если
мужчина за это время недобрал пинту-другую - он чувствует себя неуютно и
становится неуравновешенным. "Жизнь проходит, а геморрой остается!" -
возникает мужчина и принимает решение: изменить свою жизнь к лучшему. То
есть внести определенную лепту в мировую культуру. Начиная с понедельника...
"Джойс скончался в возрасте сорока девяти лет, - думает мужчина. - И
стало быть, у меня осталось четыре года, чтобы написать "Улисса"". Он
понимает, как быстро бежит время, и поднимается этажом выше. "Не топайте,
сволочи! - предупреждает мужчина соседей. - Я буду сосредотачиваться над
романом! Чтобы оставить после себя "Илиаду" или "Одиссею"". Он возвращается
обратно и сочиняет скромный текст для мемориальной доски. Мол, такой-то
такой-то, родился в шестидесятом году и жил в этом доме. А мог бы написать
"Алису в Стране чудес", "Алису в Зазеркалье", "Войну или Мир", "Хитроумного
идальго Дон-Кихота Ламанчского", "Имя розы", "Остров сокровищ" и "Похождения
бравого солдата Швейка". Если бы соседи этажом выше - не топали...
"Отчего, - размышляет мужчина, - нижние соседи всегда ненавидят
верхних?! И так - до последнего этажа!"
"Решено! - размышляет мужчина. - После сорока пяти - бабы побоку! В
понедельник проведу дополнительную инвентаризацию и всех блондинок отправлю
в резерв! Сяду за роман и отпечатаюсь в памяти поколений! Пиво стану пить
через день из мелкой посуды! Похабные мысли сокращу наполовину! Например, с
понедельника по четверг буду думать о том, как Ромео познакомился с
Джульеттой, а с пятницы по воскресенье, как Папа Рома оприходовал - всех!