"Иржи Грошек. Помпеи нон грата" - читать интересную книгу автора

Книга II Евтерпа

Гетеры же в Навкратисе вообще отличались особенной прелестью. Эта,
о которой здесь идет речь, так прославилась, что каждый эллин знает имя
Родопис. После Родопис была еще некая Архидика, которую также воспевали по
всей Элладе, хотя о ней было меньше толков, чем о Родопис. А когда Харакс,
выкупив Родопис, возвратился в Митилену, то Сапфо зло осмеяла его в одной
своей песне. Впрочем, о Родопис довольно...

Геродот

- Тащите его на сцену за поводок! - советует гримерша. - А то всех
партизан без вас расстреляют!
- Как тащить?! - интересуюсь я. - Кверху брюхом?!
- Фа-ши-и-и-сты! Впе-ре-о-о-од! - надрывается администратор. -
Впе-ре-о-о-од! Фа-ши-и-и-сты!
Ну, делать нечего - выходим на сцену. Точнее сказать, выхожу только я,
а партнер выезжает за мной на веревочке...
Овации неистовые! Как будто раньше никто из зрителей не видел пьяного
полицая с дохлой собакой. Партер аплодирует стоя, ложи первого яруса бьются
в истерике, а галерка требует повторить мой выход на бис! И как признался
мне главный режиссер после спектакля, такого успеха местный Театр оперы и
балета имени Голопупова еще не знал. Словом, дивертисмент!
Труппа в полном составе держится из последних сил, чтобы от хохота не
загреметь в оркестровую яму. Ибо момент по ходу пьесы самый драматический!
Фашисты прижали партизан к декорациям и готовы стрелять, а унтерштурмфюрер
команды такой не дает и ведет себя несколько странно. Вылез на авансцену и
причитает:

Бесконечно унылы и жалки
Эти пастбища, нивы, луга,
Эти мокрые, сонные галки,
Что сидят на вершине стога...

То есть закатил глаза, как пономарь, и декламирует стихотворение
Некрасова. Вдобавок напарник мой, паразит, как только грянули аплодисменты -
приоткрыл правый глаз, что ближе к зрителям, и снова сощурился. Тоже мне,
Дездемона в последнем акте - лежит кверху брюхом и улыбается! Как будто ему
тут "Ковент-Гарден", а не Театр оперы и балета имени Голопупова! Я полагал,
грешным делом, что бобик действительно издох, и собирался пустить шапку по
кругу, мол, "добрые люди, подайте на гроб дворовому артисту! Он верно служил
Мельпомене!". А этот прощелыга, как оказалось, вместо дебюта устроил себе
бенефис, скотина!
Суфлер из будки подсказывает: "Поднимайте пса! Иначе этот бедлам
никогда не закончится!" А как?! Ведь собака не стул на четырех ножках - взял
и поставил, а божья тварь, прости господи!
Сперва я воззвал к его совести. "Вставай, - говорю, - Охлопков! Что же,
мне одному здесь отдуваться?!" И пнул пару раз, для ясности, как трагедийный
актер трагедийного актера. То есть замах по высшей тарификации, а