"Николай Грошев. Интеллигентный сталкер " - читать интересную книгу автора

вблизи, но верная смерть при близкой встрече с тем же Черным псом - выжить
можно, лишь случайно попав. Еще у него были два ПэМа. Вблизи страшная штука,
но больше тридцати метров и лист фанеры пробьет, но только по чистой
случайности и при большой удаче.
Собрав все вещи в два рюкзака, Электрик закинул один за спину, другой
взял в руку. Тяжеловато, но не очень. Идти всего пару-тройку километров.
Правда аномалии..., значит, километров пять-шесть. Но не важно.
- Рут! Кут! Мать вашу! Сколько можно? Пошли уже!
Строго сказал Электрик, недовольно глядя на игры своих друзей. Псы
остановились и вопросительно посмотрели на человека. Кивком сталкер указал в
сторону едва заметной тропы. Рут взрыкнул для порядка и обежав вокруг
бессмысленно мечущегося мертвеца, прыгнул ему на спину. Мощные челюсти
перекусили шею в два приема. Башка покатилась в одну сторону, тело рухнуло в
другую. Довольные псы встали по обе стороны от хозяина и очень серьезно
стали осматривать местность.
- Обязательно было здесь его валить? - Поинтересовался Электрик. - И
что мне его оттаскивать теперь? Вонять же будет! Безобразие.
Рут повилял хвостом и невинно глянул в лицо человека. Тяжко вздохнув,
Электрик шагнул на тропу не опасаясь электрической аномалии, сторожившей
вчера этот вход на полянку. Ее уже не было здесь. Она стала не нужна и он
решил не тратить силы Сети на ее поддержание. Силы могут пригодиться в пути.
Некоторое время назад химеры почему-то назначили его своим врагом номер один
и едва учуяв, кидались как полоумные. А чисто физически он не с каждой
химерой совладает. Он конечно, много быстрее и сильнее обычного человека, но
не ровня взрослой матерой химере или союзу двух-трех. Этих тварей, голыми
руками не задавишь. Это тебе не тупорылый и медлительный зомби. Даже не
контролер..., впрочем, контролер много опаснее химеры. Электрик на ходу сам
себе кивнул: да, опаснее. И следуя по этой тропе, известной некоторым как
тропа Нагана, сталкер вновь погрузился в воспоминания.

Начиналась четвертая неделя со дня Рождения. Он точно знал какая по
счету и какой сегодня день, по тому же счету. Откуда? Он не мог этого
объяснить, да и не пытался, даже мысли такой не возникало. Просто такое
знание принималось как должное. Он сидел на пригорке, в полусотне метров от
своего домика и с тупым безразличием смотрел на оголенную руку. Оголенную не
потому что, он закатал рукава, нечего было закатывать. В рукаве имелись
такие дыры, что руку сквозь них было видно очень хорошо. Рука менялась. Так
сильно, что порой ему становилось немного страшно. Но очень редко. Едва
приходил страх, как откуда-то изнутри поднималась теплая волна покоя. Будто
кто-то говорил: не бойся, все правильно, просто пришло время измениться как
когда-то пришло время Родиться. Он верил и успокаивался. Конечно, слов таких
он не слышал, но эту теплую успокаивающую волну можно было облечь именно в
такие слова.
Сейчас он уже почти не боялся нарастающих перемен. Впрочем, они эти
перемены, если уж судить честно не были особенно сильны. Просто его кожа -
сплошной рубец, крепкий как древесная кора, становилась иной. Окурок смотрел
на свою руку и наблюдал как очередной кусок рубца, уже высохший, невесомый и
очень тонкий, под воздействием ветра, медленно отрывался от тела. Под ним
розовела гладкая мягкая кожа. Другая кожа. Слишком мягкая. Слишком
чувствительная. Он иногда начинал дрожать от холода. По его мнению,