"Томмазо Гросси. Марко Висконти (историко-приключенческий роман) " - читать интересную книгу автора

- Дайте мне исповедаться! Дайте мне исповедаться!
- Я тебя, нечестивую собаку, сейчас исповедую вот этим! - вскричал
Стефаноло, который шумел и горячился больше всех, и, подступив к нему
вплотную, занес дубинку, чтобы ударить его по голове.
Но оказавшийся рядом пастух схватил его за руку.
- Послушай, - сказал он, - а может, не надо? Неужто ты хуже турка?
Хочет - пусть исповедуется.
- А кто же его может исповедать?
- Кто? Да кто угодно, а нет никого, так хотя бы тот монах, что приехал
сюда служить обедню и все еще сидит в церкви - боится нос высунуть.
- Так ведь это же отлученный еретик, он не может исповедовать.
- Ну, кто-нибудь другой, например наш мессер (так в те времена называли
приходских священников).
- Поди его отыщи: он прячется по милости этих же душегубов. И еще вот
что: он не может исповедовать, ведь на нас наложено отлучение.
- Умирающих можно. Ведь кое-кого уже исповедовали. Вспомника-ка Тона из
Казетты или Джорджо из Мулино.
- Да, но эти-то прохвосты - не умирающие.
- Конечно, умирающие, раз им приходит конец.
- Да нет же.
Тут каждый начал отстаивать свое мнение, и поднялся страшный шум.
- Можно! - кричали одни.
- Нельзя! - утверждали другие.
Наконец раздался чей-то голос, так повернувший этот вопрос, что все
успокоились.
- Если мы прикончим их сразу же после исповеди, то можно считать, что
они вроде бы как уже умирающие, верно?
- Верно, верно! Пойдем скорее искать священника.
- А где?.
- Вчера он ночевал у лодочника.
- Тогда бежим к лодочнику. Микеле! Микеле!
Но Микеле весь день никто не видел.
- Я встретил Микеле вчера утром, - сказал кто-то из собравшихся, - но
вечером он с сыном уехал в Комо.
- Да он, поди, уже вернулся: его лодка только что прошла за мысом
Белладжо, - добавил кто-то еще.
- Тогда бежим к лодочнику! Скорее, скорее! Пошлите кого-нибудь к
лодочнику! - закричало несколько голосов.
Домик лодочника стоял почти у самого берега озера, в устье маленькой
речушки, под названием Ауччо, протекавшей в полумиле от Лимонты ближе к
Белладжо. Пастух, отправившийся на поиски священника, встретил его по дороге
в деревню в обществе лодочника, его сына и еще одного человека - Лупо, сына
сокольничего. Все трое только что приплыли из Комо.
Добродушный священник, отличавшийся, несмотря на преклонный возраст,
здоровьем и бодростью, поспешно поднимался по склону впереди остальных. На
одном из поворотов тропинки он увидел, что навстречу спускается человек,
посланный на его поиски, и остановился как вкопанный.
- Джанматтео, - крикнул он (так звали пастуха), - почему такой шум в
Лимонте - кажется, того и гляди, земля провалится?
- Мессер! Мессер! - отвечал, запыхавшись, пастух. - Скорее, скорее!