"Василий Семенович Гроссман. Несколько печальных дней" - читать интересную книгу автора

"Можно дать не меньше сорока пяти", - подумала Марья Андреевна, но не
стала пудриться, а произнесла:

        Сулит мне труд и горе
        Грядущего волнуемое море...

Она пошла в кабинет и до ночи работала. Она вела общественную работу в
профсоюзе работников издательств, и ей приходилось участвовать в разборе
запутанных, конфликтных дел.

2


С утра Марья Андреевна ушла по делам. Ей не приходилось вешать табеля в
учреждении, но работы у нее было много. Она переводила, читала на курсах по
повышению квалификации учителей, консультировала в библиотечном институте,
готовила кандидатскую диссертацию.
Марье Андреевне нравилось, что ее, молодую, красивую женщину, уважают и
даже побаиваются слушатели на курсах, ей нравилось спорить на педагогических
советах.
Она была честолюбива, и ее всегда удивляло, что некоторые ее знакомые,
занимавшие высокое положение, собираясь по вечерам, дурачились, вспоминали
всякие смешные случаи, философствовали о старости, молодости. Ей нравилось
показывать себя занятым человеком, и она с удовольствием произносила: "Какие
там театры" или: "Что вы, где уж мне читать для своего удовольствия".
Марья Андреевна вышла из дому и пошла через мост. Асфальт, гранит
набережной, большое небо над Кремлем - все было серым и суровым. Марья
Андреевна пошла по набережной вдоль Кремлевской стены. Звезда над
кремлевской башней светилась на темном небе, словно уже наступили сумерки.
Сквозь зубцы стены была видна на склоне кремлевского холма все еще зеленая
трава, уходил в темное небо купол Ивана Великого.
Из-под моста выплыл белый пассажирский пароход, и Марье Андреевне
вспомнилось, как в 1938 году она с Гришей ехала пароходом из Москвы в
Астрахань. Пароход пришел в Казань ночью, Гриша спал, а она не ложилась -
хотела опустить письмо на пристани; ей и в голову не приходило, что брат
ночью приедет на пристань. Брат окликнул ее - он был в белом кителе и белой
фуражке. Гришу она не будила, так как он днем, загорая на верхней палубе,
сжег спину и с трудом уснул. Николай Андреевич передал ей ореховую палку с
нарезанными на коре квадратами, над которой, как он сообщил, Левушка
трудился около двух недель. Потом они гуляли по дебаркадеру, она уговаривала
Колю ехать домой, ей ужасно хотелось спать, но он говорил: "Ничего,
Машенька, мне приятно с тобой гулять, я ведь днем и ночью в цехах, а здесь
так прохладно".
И сейчас, глядя на пароход, шедший в затон, на закрытые желтыми жалюзи
окна в каютах, на матроса в полушубке, сидящего в плетеном кресле, Марья
Андреевна подумала: "Умер, умер..."
Она вернулась домой вечером, утомленная и довольная. С ней заключили
договор на перевод и деньги выписали тотчас же, бухгалтер с большой