"Василий Гроссман. Цейлонский графит" - читать интересную книгу авторас воском, а вы боялись. Значит, в девять? Очень хорошо! Ну, пока! - и он
положил трубку. - Что, будет сегодня дело? - спросил Патрикеев и, уныло погладив лысину, пробормотал. - Хоть бы в этом году получить отпуск, поехал бы в Сочи. - Знаете, - сказал Кругляк, - меня уже тошнит от холостой любви. Потом, сверкнув карими зрячими глазами и пронзив воздух большим пальцем, он проговорил: - Цейлонский графит на исходе? Я найду заменитель. Мы заменим его, если понадобится, навозом, а карандаши все-таки будут писать. А, Степан Николаевич? Разве можно остановить производство карандашей в стране, которая начала учиться писать? И они снова заговорили о том, что дощечка сырая, что кудиновская глина никуда не годится, а чясовярская ничуть не хуже германской шипаховской, и что Бутырский завод готовит не краски, а дерьмо, но что глянцлак и грунтлак завода "Победа рабочих" совсем не плохи... Фабер и даже сам Хартмут не отказались бы от них. Потом в комнату ворвался клеевар и крикнул: "Расклейка!" Патрикеев вытер пот, а Кругляк выругался, и все побежали в цех. Никто не знал настоящей фамилии нового химика, но, глядя на его кофейное лицо, синеватые толстые губы, - такие губы бывают у мальчишек, вылезающих из воды после четырехчасового купания, - на черные глаза, ворочавшиеся за громадными стеклами очков, как существа, живущие своей отдельной и обособленной жизнью, казалось, что имя у него красивое и Директор фабрики Квочин, - человек в сапогах и ситцевой рубахе, красноглазый от недосыпания и желтолицый от евшей его желудок язвы, - хотел обставить встречу красиво и торжественно. Ему казалось, что сотрудники лаборатории должны произнести речи, по-братски обнять зарубежного товарища, и поэтому нового химика при первом его приходе в лабораторию сопровождали, кроме Квочина, секретарь ячейки и председательница фабкома. Но Кругляк сразу же все испортил. Он похлопал индуса по спине, потом пощупал его брюки, подмигнул лаборанткам и сказал: - Вот это коверкот, чистой воды инснаб! Вот бы, товарищ Митницкая, вам такой костюм! И все невольно рассмеялись, и новый химик улыбнулся, показав отливающие влажной синевой зубы. Кругляк начал деловито допрашивать, какое у него образование и где он работал. Новый химик, оказывается, окончил в Англии двухгодичные курсы при каком-то колледже. - Эпес (что-то - на идиш) вроде техникума, - объяснил себе вслух Кругляк. Где он работал как химик? О, немного. В Англии он занимался лаковыми красками, а в Германии работал по гидролизу древесины, недолго, около шести месяцев. И еще у себя на родине он полтора года пробыл на графитовых рудниках. - По эксплоатации, или как химик по контролю? - с восторгом спросил Кругляк. |
|
|