"Вас.Гроссман. Годы войны " - читать интересную книгу автора

стал объяснять, почему он считает эту операцию нецелесообразной.
Командующий продиктовал приказ об усилении войск левого фланга и
перегруппировке армейской группы Са-16

марина. Он приказывал двинуть навстречу германским танкам одну из
имевшихся в его резерве стрелковых частей.
- Ох, и хорошего комиссара им дам, - сказал Черед ниченко, подписывая
вслед за командующим приказ.
В это время гулко прокатился разрыв авиабомбы, тотчас за ним - второй.
Послышалась размеренная пальба малокалиберных зениток и тихий, ноющий звук
моторов германских бомбардировщиков. Начальник штаба сердито сказал
полковнику:
- А эдак минуты через две в городе дадут сигнал воз душной тревоги.
Дивизионный комиссар сказал секретарю: - Товарищ Орловский, вызовите мне
Богарёва.
- Он здесь, товарищ дивизионный комиссар, я хотел доложить вам после
заседания.
- Хорошо, - сказал дивизионный комиссар и, выходя из зала, спросил
Ерёмина: - Значит, условились насчёт яблок?
- Да, да, дивизионный, договорились, - ответил командующий. - Яблоки
всех сортов.
- То-то, - сказал Чередниченко и пошёл к двери, сопровождаемый
улыбавшимися генералом и полковником. В дверях он мельком сказал
полковнику:- Вы, полковник, зря ручку вечную вертели, для чего это вертеть
ручку? Разве можно хоть секунду колебаться? Нельзя, нельзя. Побьём немца.
Секретарю военного совета Орловскому, считавшему себя знатоком
человеческих отношений, всегда казалось непонятным чувство дивизионного
комиссара к Богарёву. Дивизионный, старый военный, около двадцати лет
служивший в войсках, всегда относился с некоторым скептицизмом к командирам
и комиссарам, призванным из запаса. Богарёв составлял исключение, непонятное
секретарю.
Дивизионный, беседуя с Богарёвым, совершенно менялся, терял свою
молчаливость; однажды он просидел с Богарёвым в кабинете почти до утра.
Секретарь ушам своим не верил: дивизионный говорил горячо, много, громко,
задавал вопросы, снова говорил. Когда секретарь вошёл в кабинет, оба
собеседника были разгорячены, они, видимо, не спорили, но вели разговор
необычайно важный для них обоих. Теперь, выйдя из зала заседания,
дивизионный комиссар не улыбнулся, как обычно, увидя поднявшегося при его
входе и вытянувшегося Богарёва, а подошёл к

2 Годы войны

17

нему с суровым выражением и произнёс голосом, какого никогда не слышал
у него секретарь на самых торжественных смотрах:
- Товарищ Богарёв, вы назначены военным комиссаром стрелковой части,
которой командование ставит важную задачу. Богарёв ответил: - Благодарю за
доверие. III ГОРОД В СУМЕРКАХ
Семён Игнатьев, боец первой стрелковой роты, высокий, могучего