"Елена Грушко. Венки Обимура" - читать интересную книгу автора

Заморские земли чужедальние,
Где заря с зоренькой сходится,
Где красно солнышко не закатается,
Где тепла вовек не отбавляется!..
Летела ребячья веснянка над Семижоновкой, долетела она и до лесу дремучего.
Мартовское солнце посылало скупые лучи сквозь ветви огромной липы на
крыльцо и крышу почерневшей, замшелой избушки. Только малая прогалина
перед дверью была чиста от зарослей, а к стенам вплотную подступали
деревья. Перед самой избой торчал широкий осиновый пень, в который был
воткнут нож.
Тонкий луч солнца медленно сполз с кровли и лег на узкие плечи
беловолосого, синеглазого отрока. Он сидел на крылечке, нетерпеливо
высвобождая ноги из небольшой ивовой корзинки... Отбросив наконец
плетенку, он обхватил худыми руками колени, скорчился, чтобы хоть немного
согреться, и тихо, словно бы бессознательно, пробормотал:
Ты пропой-ка, пропой, пташка малая,
Пташка малая, голосистая.
Про житье про нездешнее...
Его острые лопатки торчали, словно маленькие белые крылышки, а зубы иногда
пускались в перестук.
За деревьями послышались диковинные звуки. Не то пел кто-то без слов, не
то свистал, не то аукал, хохотал иль плакал, гукал по-птичьи, шипел
по-змеиному, бил в ладоши, топотал, хрустя валежником. Вот ближние заросли
расступились, на поляну выскочил чудного вида человек. Голова клином,
борода лопатой, а лоб безволосый. Грива набок зачесана, старый кафтанишко
навыворот надет, застегнут криво. Сам из себя - словно коряжина, в
человечье платье наряжена. Притопывая, приплясывая, обошел избушку, не
сводя глаз с парнишки, замершего на крыльце, да и пропел-проскрипел:
Красная девица во лугах гуляла,
Во лесах бродила - сына породила.
Она гнула люльку, что с дуба корку,
А пеленки рвала, что с клену листья,
А свивальник драла, что с липы лыко...
Сел с краешку пенька, поковырял лапоток, а потом закивал приветливо:
- Здоров будь, дубовик-кленовик-липовичок-березовичок!
- Сам липовичок! - огрызнулся парнишка застуженным баском.- Дал бы лучше
одеться! Зазяб я, не видишь?
Мужичок потянул было с плеч кафтанишко, да вдруг сунул корявые пальцы в
рот и так свистнул, что зашумели прошлогодним ржавым листом дубы, а с липы
свалился сук, устоявший и против зимних бурь.
Серой тенью вымахнул на поляну огромный филин, и пареньку почудилось,
будто он крыльями выгнал из кустов еще одного мужика, одетого не в пример
первому, только вот с ошалелым от страха лицом.
- Чеснок, чеснок! - выкрикивал он.- Шел, нашел, потерял! Изыди, хитник
лукавый!
Парнишка при звуке этого голоса так и вздрогнул.
- Не бойсь, Ерема! - хмыкнул корявенький.- Не трону, так и быть. Чего тебе
надобно? Михаилу ищешь? Нету его.
- Знаю, знаю,- трясся Ерема.- Я корзинку тут... корзиночку забыл. В ней
кикиморка была, а на что кикиморке корзиночка? И так ладно будет!