"Елена Грушко. Венки Обимура" - читать интересную книгу автора

скотины в поле ждет не дождется, а сердце иную заботу знает. Где слабому
скрепиться, когда оковы ледяные от взора солнцевой сестры тают!
Долго девица по лесу блуждала,, пока не набрела на покосившуюся избешку.
Долго хоронилась в кустах, пока не решилась взойти на крылечко. Долго
стояла под дверью, пока не осмелилась ее толкнуть.
Вот и он, колдун! Сама к нему дорогу сыскала, а лишь увидела - обмерла.
Только и могла девица, что слезами залиться.
- Вижу, что не с большой радости ты ко мне наведалась,- молвил колдун.-
Как зовут тебя?
- Наталья.
- А как же молодца того зовут, по ком сердце твое болит?
- Иваном...
- Неужто он тебя, такую пригожую, нелюбовью мучает? Коли так - каменное у
него сердце да стеклянные глаза.
- Ах нет! - вскинулась Наталья - куда и слезы девались.- Любил он меня,
доподлинно любил! Голубенькой называл, ясонькой, солнечным лучиком! -
шептала она жаркие слова и сама горела вся.- Разлучили нас не
смотницы-наговорщицы, не змея-соперница. Вот уже два года одет Иванушка в
ризу черную, наречен Иннокентием. Вот уже два года я горе мыкаю,
перестарком стала, а и смотреть на других не могу - только Иванушка,
свет-надежа, во сне снится, наяву мнится.
Тяжелый да горький вздох пронесся по избушке. Зашелестели сухие травы под
потолком.
- Экая разлучница у тебя, девонька,- сама Божья Матерь. Экий лихоимец -
сам Господь Бог. Не страшно с ними в спор вступать?
Показалось Наталье, что от этих слов еще темнее в избушке сделалось. Она
только сейчас поняла, чего ж добивается-то! И вспомнила, почему все-таки
решилась придти к колдуну, больше которого боялась разве что смерти.
Измаялось сердце девичье, извелась Наталья - и не сдержала тоски,
поклонилась деревенскому знахарю Ереме, мужику бойкому и на слово скорому.
Молила его Наталья помочь друга милого вернуть. Узелок принесла, куда
тайком от отца положила новый хлеб да беленого холста. Жил Ерема тем, что
деревенский люд давал за травы-коренья, за вещий причет от притки,
призора, иного лиха. Семижоновка деревня не малая, да и окрест знавали про
Ерему. Он не бедствовал! Принял, однако, и Натальины подношения.
- Ну, касатка,- молвил сладко,- чем горю помочь? Приворотных зелий
множество! Иль ворожба тебе милее? Хошь - на зеркало, на соль, на хлеб, на
мыло заговор скажу? "Сколь скоро мыло к лицу льнет, столь бы скоро молодец
девицу полюбил!"
- Да крепким ли такое слово будет? - усомнилась Наталья.
- Крепкое слово - оно и ценится крепче,- уклончиво ответил Ерема.
- Сережки с самоцветами, запястья серебряные - не пожалею! - посулила
Наталья. Ох, зазнобчивое, разгарчивое сердце девичье!
Ерема довольно улыбнулся:
- Змеиные чары крепкий приворот дают.
- Змеиные?! - перепугалась Наталья.
- А то! Разыщи перво-наперво гадюку, голову ее прижми к землице рогулькой,
продень сквозь злобные глаза иголку с ниткой, да не забудь при этом
молвить таковы слова: "Змея, змея! Как тебе жалко своих глаз, так чтоб имя
рек меня жалел и любил!" Ну а как домой воротишься, поскорее кафтан или